Афганистан - мои слезы

— Клифф, мы ненормальные. До меня только сейчас дошло, что мы едем в старом сером джипе военного образца. Останови машину, — сказал я шутя. — Я больше не хочу в ней ехать. — Повернувшись к жене, я спросил: — А ты, Джули?

— Хорошая мысль, — ответила Джули не совсем уверенно. Очевидно, моя шутка не очень ее насмешила.

Клифф улыбнулся и сказал:

— Потерпи, Дэйви. Осталось пять кварталов проехать, и ты будешь дома в целости и ...

Не успев произнести больше ни звука, он изо всей силы нажал на тормоза, его швырнуло вперед. Колеса с визгом остановились практически в тот же момент, и нашу машину занесло в сторону. Впереди, менее чем в двух метрах от меня, зияло дуло автомата. Я знал, что выстрел может раздаться в любую секунду. Солдат стоял один посреди дороги, направив на нас АК-47. Я поднял руки вверх, упершись ими в стальную крышу джипа, и не смел даже моргнуть. Я боялся, что малейшее движение будет истолковано как попытка сопротивления и спровоцирует выстрел. С поднятыми вверх руками и колотящимися сердцами мы ждали, в то время как молодой солдат пристально нас осматривал.

Мои мысли обгоняли одна другую: «В чем, собственно, дело? Десяти часов еще нет. С виду он хороший парень, мамы таких детей любят. Пожалуйста, не надо...».

Наконец солдат пошевелился и наклонил голову, чтобы рассмотреть заднее сиденье автомобиля. Когда он понял, что перед ним иностранцы, он очень медленно ослабил напряжение и сделал шаг в сторону. Затем, не произнеся ни слова, он махнул вперед дулом автомата, показывая, что можно ехать. Как по команде, мы все покорно кивнули в ответ.

Клифф включил первую скорость, и джип медленно тронулся. Он сделал глубокий вдох, а затем выдох. Я откинулся на сиденье, Джули закрыла глаза.

— Ты в порядке? — обратился я к Джули.

— Все нормально, Давид, — ответила она.

— А ты, Клифф? Ты как? — спросил я.

Некоторое время он смотрел прямо вперед, сжимая руль.

— В порядке, — голос молодого врача звучал несколько тоньше обычного. Затем, прочистив горло, он уже более уверенно произнес:

— Все нормально.

Я точно не знал, кого Клиффорд больше пытался в этом убедить — меня или самого себя.

До самого дома никто больше не проронил ни слова.

— Клифф, давай ты у нас переночуешь, — предложил я. — До начала комендантского часа осталось восемь минут.

— Нет, спасибо, Дэйв. Я могу добраться домой минут за пять.

— Ты уверен, Клифф?

— Вполне. Кроме того, я хочу попасть домой сегодня, чтобы начать собираться в Алабаму. Я вам позвоню.

Шумный автомобиль отъехал, быстро набирая скорость. Я видел, как зажглись огни стоп-сигнала, когда он притормозил, поворачивая направо. После того как машина исчезла за поворотом, я прошептал: «Храни его, Господи».

— Аминь, — добавила Джули.

Дома Джули спросила:

— Как ты думаешь, он пошутил насчет сборов в Алабаму?

— Ну, после того, что произошло сегодня вечером, я полагаю, он над этим серьезно задумается, — ответил я. — Афганистан стал опасным местом. Никто не знает, что может случиться завтра.

— Я-то уж этого точно не знаю, — сказала она. — Давид, может приготовить что-нибудь перекусить? После нашего приключения я что-то проголодалась.

— Отличная мысль, — ответил я.

Джули пошла на кухню, а я откинулся на спинку своего любимого кресла, перебирая в мыслях события последних двух недель.

В ночь с 17 на 18 апреля 1978 года известный коммунистический лидер Мир Акбар Хайбер был застрелен неизвестными. 19 апреля более десяти тысяч коммунистов и сочувствующих направились к дому Хайбера, расположенному в районе Микроян, чтобы получить его тело для захоронения. Похоронная процессия проходила через часть города.

После того как они совершили относительно мирный марш к месту захоронения в парке Зарнагар, что в центре Кабула, прошла антиимпериалистическая демонстрация. Марксистские лидеры произносили в громкоговорители и мегафоны речи, полные энтузиазма. Это шумное сборище сопровождалось выкрикиванием лозунгов и потрясанием кулаками. Такое огромное количество возбужденной молодежи с красными повязками на руках, провозглашавшей лозунги атеистического материализма в Кабуле, исламском городе со взглядами диаметрально противоположными подобной идеологии, приводило большинство людей в содрогание.

Я слышал и до этого о действиях коммунистических активистов в Кабульском университете и старших классах некоторых школ, но полагал, что масштабы подобной деятельности сильно преувеличивались. Мне было известно, что некоторые военные офицеры получили образование в Москве, но я не мог себе даже представить, что коммунизм может поколебать у афганцев их твердую веру в Бога. Однако заинтересованность Советского Союза в приверженности Афганистана была довольно очевидна, судя по впечатляющему советскому посольству, раскинувшемуся на территории двух кварталов и напоминающему усиленно охраняемую крепость с высоким каменным забором.