Афинская ночь

— Ага… Ещё мы обсуждаем — как происходят "системные катастрофы" и как люди выкручиваются, угодив в полную жопу, даже если начальство против, — мрачно осадила его Ленка, — А пресловутая "несовместимость" — уже следствие. Начальство — не любит перехвата управления. Широкие народные массы — вообще не любят перемен. Те и другие — подсознательно считают виновником любой катастрофы того, кто катастрофу предсказал. И ненавидят… тем сильнее, чем более пророк оказался прав…

— Мысль, что из любой жопы всегда есть множество выходов, просто "надо знать, кого спросить" — далеко не очевидна!

От последних моих слов — каудильо затравленно поморщился. Тоскливо окинул взглядом остатки ужина и обреченно втянул голову в плечи… Забавно, поучения Льва Абрамовича — ему в тягость, а мои — готов терпеть. Нет ли тут скрытого антисемитизма? Или влияет разница в базовом образовании? Чего вздыхать, завхоз говорит дело.

— Я таки признаю, что любая "история" — лженаука. А "школьная история" — лженаука в квадрате, — тут он прав, — Вот нашу Галочку запугали секретностью. Она до сих пор боится каждого лишнего слова. Ну, а я — довольно старый еврей… Мне — уже можно! — укусил, точно просчитав мою молчаливость, — А вам, молодой человек — нужно. Раз уж вы тут за вождя… — перевел дух, хлебнул давно остывшего "чая", — берите пример с великих. А мы — поможем…

— Я слушаю-слушаю… — от усталости каудильо явно перешел к тактике "ешьте меня мухи с комарами".

— Короче, в советских школах — такого не преподавали, в современных — тем более, но я — случайно знаю… "Системная катастрофа", во Второй Мировой войне — для Советского Союза наблюдалась в 1941 году. Опасно, но не смертельно. В конце концов, Наполеон уже брал Москву, свет клином на ней не сошелся. "Полная жопа" закрыла небо в середине 1942 года. Вообразите! Красная Армия — в панике бежит… Немцы — неудержимо прут к Волге… Если им удастся перекрыть доступ к нефтепромыслам Баку и Кавказа — это конец… А тем временем, в стране остался последний (!) работающий патронный завод (он самый, "номер три", имени Володарского), да и тот — круглые сутки гонит сплошной брак, — предваряя возражения, завхоз вытянул через стол растопыренную пятерню, — Я сказал — последний работающий! Все остальные — или достались немцам на оккупированной территории, или, как Тульский — "зависли" в состоянии эвакуации.

Соколов молча встретился со мною глазами. В них вопрос… Что делать? Только молча кивнуть. Да, завхоз кругом прав.

— Почему брак? — кривой палец пафосно уперся в потолок, — Во-первых, руководство завода, ещё в 1941-м, от большого ума, отправило большую часть квалифицированных специалистов на фронт. Им по партийной линии "разнарядка" пришла… Они эту "разнарядку" выполнили. Отчитались! Потом — хоть трава не расти. Во-вторых, взамен взрослых мужиков — на завод спешно нагнали женщин и подростков… Недавние учащиеся ФЗУ, по разным оценкам, составляли до 50–70 % кадрового состава… Работа — без выходных, отпусков и праздников… Казарменное положение! 11-12-ти часовой рабочий день… За самовольный выход с территории предприятия — военный трибунал… Как для дезертиров… Голод, холод, отсутствие энергии, расходников и качественного сырья… Бешеный производственный травматизм… И так далее…

— При этом именно на 1942 год, завод получил исключительно напряженный план по выпуску военной продукции, превышающий план 1941 года в пятнадцать раз! — встряла Ленка, — Мне дедушка рассказывал…

— Без патронов — воевать нельзя… — не то согласился, не то спросил Соколов, — И как удалось выкрутиться?

— До конца войны завод имени Володарского выпустил более пяти миллиардов патронов. Что составило приблизительно 80 % всего советского производства боеприпасов к стрелковому оружию. Фактически — на нем одном, буквально чудом, вытянули основную тяжесть Победы… От битвы за Сталинград, до битвы за Берлин и войны с Японией…

— ???

— В 1943 году, за создание первых в мире образцов роторных автоматов для производства патронов, главному конструктору патронного завода номер три Льву Николаевичу Кошкину с сотрудниками — была присуждена Сталинская премия второй степени…

— А причем тут Сахаров?