Африка глазами наших соотечественников

Важнейшие Альжирские укрепления стоят к морю, как-то; круглой замок, построенный на малом острове, присоединенном к городу каменною плотиною, которой ныне называется Форте-Фанале и снабжен 30 большими пушками, от него к юго-востоку по плотине расставлено более восьмидесяти больших пушек, а при оконечности сей плотины находится крепкая батарея о двух ярусах, которая защищает вход в гавань, что видеть можно на приложенном изображении залива и крепостей альжирских.

Легко может статься, что Альжир с морской стороны неприступен, но с сухого пути взять его нетрудно, потому что внешние его укрепления не могут противостоять правильной осаде, а притом альжирцы получают воду [с] помощью только водяной трубы, которой уничтожение и поневоле принудит их к сдаче города.

Последняя неудача испанцев в предприятии на Альжир произошла не от сильной обороны, а от несогласия главнокомандующих, ибо альжирские жители находились в таком страхе при выходе испанцев на их берег, что начали было выбираться из города.

Лучшие в Альжире здания суть десять мечетей, три казармы для деевых невольников, пять казарм для янычар и дом Дея, в котором и диван собирается. Хотя и иные здания все об одном ярусе, однако же высотою и внешними их украшениями превосходят прочие.

В Альжире есть множество публичных бань, в кои турки часто ходят и не прежде отправляют обыкновенные свои молитвы, как после обмытая своего тела. Альжирские бани по большей части построены все из мрамора. Они столь пространны, что можно в них париться двумстам человекам свободно, также и для женщин построены там особенные бани, в кои они ходят, провождаемы невольницами, и, невзирая на жестокие Наказания, водят иногда с собою туда и своих полюбовников, одетых в женское платье.

Я упомяну здесь обыкновенное употребление оных бань, ибо, будучи в Тунисе, ходил я в иные по любопытству с английским вице-консулом. Сперва привели нас в прихожую комнату, в которой пол был покрыт плетенкою из камыша. В сей комнате мы разделись, и хозяин бани поручил меня двум аравам, которые, окутав меня в простыню, ввели в предлинный зал и посадили на поставленную среди оного мраморную скамейку. Тут я находился несколько минут в превеликом жару, после чего отвели меня мои вожатые в маленькую особенную каморку, в которой жар был гораздо умереннее первого. Сии два арава, кои незадолго до того привезены были из Белидулгеридской провинции, стали меня спрашивать на своем языке (что я уже после выразумел) о том, каким образом хочу я париться, но я, не зная, что и как ответствовать, положился на их волю, почему вдруг стали они на колена и начали они столь жестоко тереть дресвяным камнем мои пяты, что я едва не потерял терпения. Потом еще и того жесточе стали тереть весь мой стан и руки камлотным лоскутом и ежеминутно обливали меня теплою водою. Хотя я изъявлял им знаками мою нетерпеливость, однако они, несмотря на то, продолжали поворачивать меня с боку на бок и тереть столь сильно, что все мои кости трещали. Наконец, окатив меня водою, обтерли белою простынею и целовали у меня руки с великим почтением. Я думал, что сим окончились мои страдания, и хотел было одеваться, как вдруг один из помянутых аравов остановил меня, а между тем другой принес некоторого песку, и оба начали вновь меня тереть.

Песок сей имеет свойство едкое и снедает волоса, на теле находящиеся. Аравы после сего растягивали мои руки и ноги и отрясли всего меня так жестоко, что наконец, потеряв терпение, начал я кричать, что, услышав, хозяин избавил меня от немилостивых банщиков и извинялся в том, что аравы, не разумея языка, поступили со мною по мавританскому обычаю.

Вице-консул сказывал мне, что за неимением переводчика с ним так же поступлено было. И так за собственное наше страдание заплатили мы хозяину по половине пиастра, то есть втрое больше обыкновенной платы, за что он много нас благодарил и просил посещать его чаще, но его первое угощение так не понравилось нам, что мы не захотели быть там в другой раз.

Прежде сего около города Альжира находились немалые поместья, но по отступлении Карла Пятого альжирцы, опасаясь вторичной от испанцов осады, те предместья разорили. Ныне видно только несколько дворов у ворот крепостей Бабазон и Бабалонет, которые дворы назначены для верблюдов. Неподалеку от ворот Бабалонетских находятся довольно великие гробницы деев с аравскими надписями на мраморных досках разного цвета. Между прочими видна гробница шести деев, в один день избранных и в тот же день от людей милиции умертвленных.

Вид альжирских окрестностей по справедливости можно назвать наипрекраснейшим из всех видов Варварийского берега, ибо во всякое время года бывают покрыты зеленью и разными плодоносными деревьями, а особенно много там горьких апельсиновых и кедровых деревьев. В разных местах находятся довольно порядочные дома и сады знатнейших альжирских жителей, лежащие на пятнадцать итальянских миль от города; земля вся вспахана и ничего другого не представляет, как только сады, дома или засеянные пшеницею поля.

Глава ХII