Африканские рабы...

Один текст XII в. сообщает, что большинство зажиточных семей в Кантоне имело в качестве слуг рабов-африканцев^{127}. Вероятно, их число впоследствии даже возросло, когда воцарившаяся в XIV в. династия Мин стремилась усилить морскую мощь империи. Помимо использования традиционных посредников в торговле с восточным побережьем Африки, с ним установились и прямые контакты путем отправки туда крупных флотилий. Эти контакты расширялись, и их следы обнаружены в ряде археологических раскопок в Африке, где найдены китайские монеты и фарфор того времени. Могадишо, по-видимому, занимало особое место в этих контактах, а некоторые историки даже говорят о своего рода китайском протекторате, якобы просуществовавшем здесь вплоть до прихода португальцев.

Другой регион на юге Азии, куда привозились черные рабы, — острова Юго-Восточной Азии. У этого обширного архипелага издавна имелись связи с землями в западной части Индийского океана. Безусловно, индонезийцы уже в V в. достигали Мадагаскара. Начавшиеся с этого времени миграции в значительной мере способствовали формированию населения острова. От Мадагаскара же не так далеко до восточного побережья Африки

с его богатыми материальными и людскими ресурсами.

Индонезийцы побывали здесь довольно рано, так как найденная на Яве надпись с упоминанием о рабах-зенджах на этом острове относится примерно к 800 г^{128}.

Зенджи пользовались большой известностью в этих далеких краях, как об этом свидетельствует текст X в. В нем сообщается, что люди с

островов «Ваквак» (так именовали Малайский архипелаг) появлялись у побережья с флотом из тысячи судов после плавания, длившегося год и сопровождавшегося разбоем. Эти люди заявляли, что они прибыли «за товарами, подходящими для их страны и Китая, например, такими, как слоновая кость, черепаховые панцири, шкуры пантер, амбра, а также за зенджами, легко переносившими неволю из-за своей большой физической силы»^{129}. Таким образом, для приобретения этих рабов снаряжались крупные и продолжительные экспедиции, маршрут которых мог быть довольно протяженным, если есть упоминание о Китае, указывающее на завоз африканских рабов и в эту страну. Такой факт вряд ли был единичным, поскольку два века спустя, по сообщению Идриси, восточное побережье Африки настолько регулярно посещалось судами с островов «Забедж» (т. е. с Явы и Суматры), что «люди понимали язык друг друга»^{130}.

Безусловно, не следует преувеличивать масштабы вывоза черных рабов в Южную и Юго-Восточную Азию, который, несомненно, намного уступал рассмотренному выше экспорту африканских невольников в то же время в другие регионы. И все же следы первого достаточно заметны на протяжении довольно длительного периода.

Использование рабов

С VIII по XVII в., т. е. в период, которому посвящена большая часть данного раздела, черных рабов вывозили из всей Суданской зоны, от Атлантики до Красного моря, а также из Восточной Африки. Невольники оседали как в пределах Африки, так и вне ее, иногда даже далеко за границами мусульманского мира. Как же их использовали? Вскользь мы уже касались этого вопроса, но все же следует задержаться на нем, хотя это относится к собственно работорговле лишь косвенно.

Большое число невольников использовалось в качестве домашней прислуги. В Северной Африке, например, негритянки имели репутацию отличных кухарок. На Ближнем Востоке и в Индии очень высоко ценилась эфиопская прислуга. Особо следует отметить спрос на темнокожих наложниц, иметь которых разрешал мусульманский закон. Больше всего ценились за красоту фульбе, нубийки и эфиопки. При достижении человеком определенного положения в мусульманском обществе (не говоря уже о монархах) считалось необходимым иметь гарем. Например, «Хроника Кано» сообщает, что один сарки (король) прославился тем, что первым в династии стал обладателем тысячи женщин^{131}. Традиция создания больших гаремов требовала и специальной службы — евнухов.

Мы уже видели, как в Борну и государствах хауса возникали центры, специализировавшиеся на «производстве евнухов». Были и другие такие центры — царство Хадья[14] в Эфиопии и Верхний Египет^{132}. Крайне примитивные способы кастрации вели к огромной смертности тех, кого подвергали операции, и поэтому цены на евнухов были очень высокие. Один сарки из Кано отдал, например, за двенадцать евнухов десять лошадей^{133}. Зная, что в то время лошадь обменивалась на пятнадцать обычных невольников, мы видим, что евнухи ценились примерно в двенадцать раз дороже простого раба. Таким образом, они входили в число «предметов роскоши» и их почти всегда преподносили важным лицам в качестве подарка.