Агасфер. В полном отрыве

Секретарь ждал, всем своим видом выражая готовность немедленно отправиться в дворцовую телеграфную контору для передачи царской депеши в далекую Америку. Однако Николай медлил, не отпуская его. Еще не поздно было переписать указание главному управляющему – всего-то-навсего приказать Витте дождаться на прерванном раунде выступления главы японской делегации Комуры…

⁂

– Проходи, Лавров, проходи! – сделав приглашающий жест, генерал-губернатор Трепов остался сумрачным, присесть не предложил. – Долгонько ты в царских хоромах задерживаешься, я уже и ждать устал…

– Виноват, ваше высокопревосходительство, – не вдаваясь в подробности царской аудиенции, ответил Лавров.

– Ну, как служится, Лавров?

– Стараюсь, ваше высокопревосходительство…

– Плохо стараешься, полковник, – покачал головой Трепов. – Нарекания на тебя поступают. Нехорошо-с!

– Позвольте осведомиться: какого рода нарекания поступают? И от кого, ваше высокопревосходительство?

– С Департаментом полиции общего языка найти не можешь, с их шпионским подразделением сотрудничать не желаешь…

– Позвольте доложить, ваше высокопревосходительство: на эту тему не столь давно я имел беседу с его величеством. И получил от него заверения в том, что он разделяет мои убеждения в невозможности распыления сил и дублирования усилий моего разведочного отделения полицией.

– Ишь ты… Государем, стало быть, прикрываешься? А все ли справедливо ему доложено было, Лавров? Сам знаешь: по-разному доложить можно. Ладно, оставим пока это…

Трепов пошуршал бумагами на столе, нашел нужные и снова поднял на полковника тяжелый взгляд:

– А скажи-ка мне, полковник, где ныне пребывает твой офицер, подпоручик Новицкий?

– Новицкий? Он в положенном по закону отпуске, ваше высокопревосходительство.

– В отпуске, – покивал Трепов. – И где именно он пребывает?

– Не могу знать. Товарищам своим он вроде говорил, что собирается к родителям престарелым в поместье. А в чем непорядок с подпоручиком Новицким, ваше высокопревосходительство?

– Ты мне смеешь вопросы задавать, полковник?! – хрипло задышал Трепов. – Ты что, Лавров? Жандармский мундир носишь, а что перед тобой командующий Отдельным корпусом жандармов – забыл? Обнаглел, каналья?

– Никак нет, не забыл, ваше высокопревосходительство, – Лавров сжал зубы так, что на скулах заиграли желваки.

– Ну а коли не забыл, так изволь отвечать: где Новицкий?

– В отпуске. Где точно – не могу знать, ваше высокопревосходительство. Виноват!

– Не знаешь, стало быть? – с угрозой повторил Трепов. – А ну, подойди-ка ближе, полюбуйся на немецкие да на французские газеты!

Генерал-губернатор рывком подвинул на край стола стопку свернутых газет. Сделав два шага вперед, Лавров перебрал газеты, всмотрелся в фотографии, на которых рядом с Витте был запечатлен Новицкий.

– Ну, что? Узнал? По-немецки и по-французски разумеешь, Лавров? Тогда можешь почитать, что про твоего подпоручика пишут. Про его геройство в деле спасения господина Витте! Только почему твоего Новицкого в газетах Горюновым называют, а?

– Человек на фотографиях имеет определенное сходство с подпоручиком Новицким, ваше высокопревосходительство, – пожал плечами Лавров. – Но снимки нечеткие, и утверждать, что на них изображен именно Новицкий, я бы не рискнул. Ежели на то будет ваш приказ, ваше высокопревосходительство, то по возвращению Новицкого из отпуска я проведу самое тщательное служебное расследование.

– Значит, не признаешь, упорствуешь? А вот иные люди Новицкого сразу признали, сомнений в его личности не имеют. Ну, Лавров? Давай-ка, брат, по-хорошему сделаем: в память о твоих былых заслугах. Садись и пиши.

– Что писать, ваше высокопревосходительство?

– Сколько заплатил тебе председатель Комитета министров за организацию его охраны? Во сколько сребреников ты честь офицерскую оценил и Новицкого понудил заняться «отхожим промыслом»?

– Вы оскорбляете меня, ваше высокопревосходительство! Я не давал повода, и оставляю за собой право обратиться с жалобой на имя его величества…

– Обращайся, Лавров, обращайся! Одно тебе скажу: не успеешь! Представление на тебя уже в канцелярии его величества! Не отмоешься: и свидетели нашлись, и сумма выяснена… А предстоит тебе, брат, как говорится, дорога дальняя да казенный дом в городе Тифлисе. Вот приказ о твоем освобождении от должности начальника Разведочного отделения и переводе в Тифлисское ГЖУ. Все, Лавров! – Трепов прихлопнул ладонью по столу. – Дела сдашь подполковнику Ерандакову, в двадцать четыре часа! Увидят тебя в Петербурге послезавтра – не обессудь: направлю материал на суд офицерской чести по новому месту службы! С-ступай!

Само собой разумеется, возвращение из Царского Села прошло для Лаврова в мрачных размышлениях. Удар был сильным и неожиданным. Стала ему понятна и заметная холодность императора: не было сомнений в том, что Трепов успел представить ему «вольность» с командировкой Новицкого в нужном ему свете.

⁂