Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи

Мысленно возвращаясь к этим дням, я понимаю, как просто и беззаботно мы тогда жили. Нам было достаточно доказать, что мы профессиональные археологи, и запросить разрешение на раскопки в любом понравившемся районе. Никто нас не задерживал и не чинил препятствий, только просили указать поселения, где мы хотим работать, и по завершении раскопок представить письменный отчёт. Рабочие находили наши поездки интересными и бодрящими, и порой шла настоящая борьба за место в небольшом грузовике, который каждое утро отправлялся из Телль-Абьяда к тому или иному поселению в долине, иногда на значительные расстояния. Их энтузиазм слегка угасал, если шёл дождь и когда приходилось отправляться в дорогу на рассвете, по темноте и холоду. Особенно тяжело приходилось беднягам в декабре. Цель была ещё далека, а они уже напоминали партию замороженных уток. Впрочем, работа кайлом и лопатой быстро их согревала, и в итоге они получали не меньшее удовольствие от этих коротких поездок, чем мы сами. За пять дней, посвящённых осмотру Мефеша, мы не имели возможности раскопать какое-нибудь здание целиком, но нам удалось найти последовательность из четырёх небольших комнат со стенами из сырцового кирпича. Кирпичи были гораздо крупнее, чем те, что мы находим в постройках халафского периода. Уже по одной этой причине обычно не составляло проблемы определить, к какому из двух соседних периодов относится та или иная кладка. Во внутреннем дворе по соседству с комнатами мы нашли несколько круглых резервуаров для зерна, а в них — солидные запасы ячменя. В одной из комнат сохранились обломки упавшей крыши, сложенной из овальных в сечении брусьев из тополя. Раз брусья когда-то доставали от одной стены комнаты до другой, они должны были иметь не менее двух с половиной метров в длину. Сохранились и следы тростника, которыми была покрыта деревянная основа крыши. По всей видимости, тополя, тростник и ивы во множестве росли в долине Балиха в эту эпоху. И дома, и зёрна ячменя сохранили следы пожара. Наше наблюдение подтвердила мисс Д. М. Э. Бейт: она исследовала образцы останков животных и обнаружила, что они также подверглись воздействию огня. Так как вся керамика, обнаруженная в этих слоях, относилась к убейдскому периоду, можно сделать вывод: убейдское поселение, пришедшее здесь на смену халафской культуре, погибло в огне и прекратило своё существование. Мы не знаем, что за враг его уничтожил. Среди обнаруженных нами останков животных были кости крупного козла с закрученным спиралью рогом, крупного быка и небольшой лошади. Керамика, найденная в доме, нас особенно заинтересовала: она несомненно принадлежала к убейдскому периоду, но обладала некоторыми чертами, характерными для халафа. Очевидно, в области керамики на убейдских жителей Мефеша оказали значительное влияние их предшественники. Формой изделий, использованием чёрной краски и традицией закрашивать кольцо вокруг основания сосуда расписная керамика из Мефеша напоминала образцы убейдского периода, найденные в Арпачии. Мы обнаружили убейдский горшок, выполненный в халафской манере, и халафский черепок, украшенный букраниумом и пунктиром. Мы можем быть абсолютно уверены, что телль хранит руины обеих культур. Исследователя, занимающегося этими периодами, здесь ждёт настоящий маленький рай. Холм, кроме всего прочего, скрывает многочисленные образцы животных и растительных останков, и это позволило бы получить ценнейшие сведения об экологии региона. Я очень жалею, что, когда мы проводили раскопки в этих местах, ещё не изобрели радиоуглеродный метод датирования: органические останки попадались нам в избытке. Теперь будущие исследователи знают, где искать материал для анализа.

Напоследок, перед тем как распрощаться с Мефешем, я хотел бы рассказать об одной интересной находке. Это фрагмент фигурки матери-богини из высушенной на солнце глины, найденный в руинах дома. Кажется, что на богине невысокий головной убор, хотя не исключено, что фигурка наделена рогатой головой и человеческим телом. Я склоняюсь ко второй интерпретации. Общей идеей статуэтка напоминает богинь-матерей в высоких головных уборах и с головами животных, найденных в Уре, в убейдских слоях раскопа со следами потопа. Это интересный пример смешения форм, характерного для доисторических изображений богов и богинь.