Агата и археолог. Мемуары мужа Агаты Кристи

Два рассказа посвящены конкретным, реально существующим местам. Один из них — «Дом в Ширазе», художественное воспоминание о нашем посещении этой одинокой обители в 1933 году. Дом удивляет посетителей совершенно неожиданным расписным потолком. Часть панелей на потолке иллюстрирует поездку хозяина в Англию в восьмидесятых годах XIX века, на одной из них изображён Холборнский виадук. Мне кажется, сейчас этот дом использует шах в качестве летнего дворца. Посвящённый ему рассказ Агаты отличается оригинальностью и может считаться шедевром психологического рассказа. Другой рассказ о реально существующем месте называется «Ценная жемчужина». Он написан по мотивам поездки в Петру, которую мы совершили приблизительно в то же время. Серия, посвящённая мистеру Паркеру Пайну, также демонстрирует невероятный диапазон воображения Агаты.

Мужу не подобает выступать в роли критика книг жены, и я не ставлю перед собой такой цели, тем более что не обладаю достаточными знаниями для этой роли, хоть и прочёл все её произведения и получил от чтения не меньше удовольствия, чем среднестатистический читатель. Что касается критики, то мне кажется, литературный критик, пишущий о детективах, находится в невыгодных условиях, потому что перед ним стоит задача ни за что не выдать разгадку. Основные составляющие хорошей детективной истории — постановка задачи и умелое, шаг за шагом, распутывание клубка, часто очень сложного. Литературный анализ может испортить читателю всё удовольствие от чтения. У меня есть подозрение (возможно, я не прав), что критик детективных произведений либо жулик, либо дурак. Поэтому я позволю себе ограничиться несколькими замечаниями о том, какое влияние оказали рассказы на меня лично и о моём отношении к некоторым из них.

Поклонники часто пишут Агате и, назвав свои любимые произведения, спрашивают, какие из них больше всего нравятся ей самой. Она отвечает, что часто меняет своё мнение, но, как правило, упоминает «Убийство Роджера Экройда» (1926), «Бледного коня» (1961), «Указующий перст» (1943) и «Ночную тьму» (1967). Последняя книга относится также и к числу моих любимых: в какой-то степени из-за построения сюжета и глубокого понимания извращённого характера персонажа, который имел возможность обратиться к добру, но выбрал путь зла. Неявное исследование добра и зла присутствует в большинстве произведений Агаты — в сочетании с самобытным и интуитивным пониманием психологической подоплёки. В «Ночной тьме» драма усиливается благодаря атмосфере «Цыганского подворья» — участка земли, на который наложено проклятье. Агате показали такой участок среди валлийских пустошей, и это произвело на неё глубокое впечатление. По книге сделали множество красивых фотографий и сняли фильм, но постановка, на мой взгляд, вышла сложной, персонажи утратили глубину, и для Агаты, как и для многих её читателей, всё впечатление испортила вставленная в конец эротическая сцена, абсолютно далёкая от авторского замысла.

Работая над другим своим любимым романом, «Бледным конём» — название отсылает к Откровению Иоанна Богослова, — Агата получила специфическое удовольствие, использовав яд, подсказанный ей одним американским врачом. Смерть от этого яда могла выглядеть совершенно по-разному, но был один неизменный симптом, позволяющий догадаться, как именно была убита жертва. Чтобы узнать, что это за симптом, вам придётся прочитать книгу, в основе сюжета которой лежит научный факт. История получила редкое и необычное продолжение в реальной жизни, о чём Агата узнала из письма своей поклонницы, пришедшего из одной латиноамериканской страны и датированного 15 июня 1975 года. Отправительница письма, чьего имени я называть не стану, догадалась, что на её глазах предпринимается попытка убийства: молодая жена пыталась свести в могилу своего мужа, на протяжении долгого времени давая ему яд в небольших дозах. Письмо завершалось так: «Но в чём я совершенно, совершенно уверена, так это в том, что, если бы я не прочла „Бледного коня“ и не узнала бы оттуда о признаках отравления таллием, Х не был бы сейчас жив. Его спасло только немедленное медицинское вмешательство. Даже если бы он обратился в больницу, врачи не успели бы вовремя понять, что с ним происходит. Примите моё искреннее уважение и восхищение».

В романе «И, треснув, зеркало звенит» мы снова встречаем необычное применение профессиональных медицинских знаний — сознательное и подлое заражение человека краснухой при необычных обстоятельствах.