Агата (СИ)

Не выдержал и сжал её хрупкое тельце в объятьях:

— Мам, ну не нужно, успокойся! Мы обязательно что-нибудь придумаем! Агата всё равно будет наша!

— Это будет сделать очень тяжело, Филипп, — сквозь рыдания поясняла рыдающая женщина.

— Да ничего подобного! Вот только найду её и перекушу метку. И всё — Бесонову с ней как ничего не светило, так и не светит.

— Не всё так просто, сынок. Понимаешь, сегодняшняя ночь одна из самых сильных в году. И если в эти часы образуются пары, хоть человеческие, хоть как у нас, оборотней, то разорвать между ними связь бывает очень сложно. А Игорь нашей девочке даже метку свою поставил! Простите, Настя, Ярослав, я не смогла уберечь вашу девочку!

Мама снова залилась слезами. А я совсем растерялся. Я всего-то несколько раз в жизни видел маму плачущей. А уж чтобы успокаивать её пришлось, да причём так безуспешно — вообще речи никогда не шло.

— Бажена Филипповна, Фил, так вы хотите узнать, куда ушла Агата? — робко влез в наши семейные разборки Стас.

— Конечно! Говори, что знаешь, — толи попросил, толи потребовал я.

Хотя, если честно, просить я не умею от слова совсем. Обычно требую и получаю. Но в этот раз всё же вышло мягко. Значит, это была просьба.

— Когда вы с Бесоновым схватились во второй раз намертво и все бросились вас разнимать, я заметил, что Агата зашевелилась и пришла в себя. До этого она была без сознания: Игорь хорошо приложился к голове девушки, бросаясь на тебя, Фил.

Так вот: Агата села и стала оглядываться по сторонам. При этом у неё был такой странный взгляд, словно она впервые эту местность увидела. А потом она вдруг поднялась на ноги и, пошатываясь направилась в сторону заброшенного кладбища…

— Куда?! — хором переспросили мы с мамой.

— Да, на заброшенное кладбище. Вы не ослышались. Я тоже, признаюсь, сильно удивился этому. Но потом вспомнил, что она ведь не местная, ничего про наши обычаи и запреты не знает. Поэтому рванул за ней следом, чтобы остановить. Ведь по ней итак хорошо видно было, что еле на ногах держится. А я как представил, что она может ещё один удар получить, так мне её вообще жалко стало.

Стас замолчал. По нему хорошо видно было, что он нервничает и сказал не всё, но продолжать он не спешил.

— Да говори уже Стас как есть! — не выдержал я.

— Ну, в общем я почти догнал её. Я был с ней рядом в тот самый момент, когда она уже открывала ворота, заходя внутрь запретной территории. Я сначала подумал, что мне показалось. Ведь ни один человек или оборотень не мог этого до неё сделать. Но она смогла. Тогда я решил, что тоже смогу. Я окликнул её. Но поняв, что она меня не слышит, собрался с духом и шагнул следом.

Лучше бы этого не делал. В этот раз удар получил в разы сильнее, чем тогда, когда мы все в девятом классе попытались перелезть через ту ограду. Помнишь тот случай, Фил?

— Сынок, Стас? — вмешалась молчавшая до этого мама, — вы правда хотели проникнуть на запретную территорию? Но зачем?!

— Сам не знаю, — признался родительнице, — но что-то всегда туда манило. И это если что я ребят подбил на это дело.

Мама удивлённо окинула меня взглядом, но от дальнейших расспросов и, слава Луне нравоучений, избавила.

Зато заставила Стаса рассказывать дальше.

— А что дальше? — психанул друг, — меня выбило оттуда как волной. Я несколько минут почти в отключке пролежал. Только странно всё это: девчёнка мелкая, слабая, даже не чистокровная оборотница смогла попасть за ограду, а я нет. Как такое может быть?

— Такое, что в Агате течёт кровь ведьмы, причём очень сильной. Именно поэтому наша девочка и смогла зайти на запретную территорию. Другой вопрос: зачем?

На вопрос мамы хотелось узнать ответ нам всем. Только лично я не собирался больше сидеть, сложа руки. Я решил действовать. И пока Стас с мамой разговаривали, я поднялся на ноги и, поняв, что силы ко мне почти вернулись, направился за своим рыжиком.

— Филипп, а ну стой! — за спиной раздался голос отца.

Оглянулся. Так и есть: отец, дядя Грег, Миша — тоже сейчас были рядом с мамой и Стасом. А поняв, что именно я собрался делать, они бросились за мной следом.

Только вот это не входило в мои планы. Я машу им рукой, чтобы отстали и делаю решительный шаг за ограду.

Первые секунды просто столбенею. Ударная волна сопротивления так сильна, что кажется как стена. Она не впускает меня. Но я стою. Я жду.

«Ты зачем пришёл?!» — в моей голове вдруг раздаётся голос. Женский.

«Я пришёл сюда за своей невестой. И я не уйду, пока её не заберу» — отвечаю так же мысленно.

Очень странно, но меня слышат.

«А ты уверен, что она твоя невеста? После того, что произошло несколько часов назад?» — продолжает шипеть противный голос в моей голове.

«Уверен как никогда. Агата — моя невеста! Она будет Архангельской, а не Бесоновой!»