Агата (СИ)

— Это абсолютно исключено. Наши семьи вообще до последнего времени друг друга на дух не переносили. Сами же и удивлялись при этом вражде и ненависти. Теперь, после того как вы с Агатой нам рассказали о том, что увидели в этом своём сверхстранном путешествии, теперь хоть что-то становится понятным.

Отец замолчал, о чём-то сосредоточенно думая. Молчали и мы с мамой.

Только Агаты сейчас с нами не было. Они с Мишей за какой-то там надобностью в универ поехали. Вроде как с поступлением связано. И нет, я продолжал так же ревновать своего рыжика ко всем на свете. Особенно к таким молодым и одиноким как мой дядя. Но и понимал, что нужно уметь держать себя в руках и не терять от ревности голову. А ещё я хотел научиться ей доверять. Хотелось создать такую же пару, как у моих родителей.

— Только вот так и не понятно, чем закончилась эта история о тройной любви между прабабушкой Агаты и её поклонниками.

— Вот и я о чём! Не нужно вам было нас в сознание приводить так рано, мам!

— Ага. И ждать, когда жилка пульса окончательно застынет. Как ты себе это представляешь, сын?! Да твоя мама места себе не находила, пока мы вас не нашли!

— Кстати, а как вы все смогли попасть на запретную территорию? Или не такая уж это и проблема для вас всех была?

— Сами понять до сих пор не можем. Но попали, хотя и не сразу. Первым Миша зайти смог. После него твоя мать. И только потом Грег и за ним я. Меня дольше всего ведьмовские силы не пускали в заброшенный сад, — признался отец.

— Скорее всего это всё как-то связано с вашим путешествием. И толи вы какую-то часть проклятия сняли, толи что-то ещё, но мы смогли войти внутрь. Сначала всё там нам казалось до невозможного странным. Но мы искали вас с Агатой. Поэтому особо размышлять над всеми странностями нам времени не было, — пояснила мама.

И снова молчание и тишина. А Агаты всё не было. Меня это на самом деле начинало здорово бесить. Но я старался держать себя в руках. поэтому решил задать вопрос, который мучил меня уже почти неделю. С той самой злополучной купальской ночи:

— А что теперь будет с Агатой? Как поведёт её метка?

Мать с отцом как-то нервно переглянулись. И снова молчание.

Я не выдержал:

— Что, всё так плохо?

— Ну, как тебе сказать, сын, — попробовал прояснить ситуацию отец, — все случаи, что были нам известны заканчивались тем, что обладатель метки рано или поздно приходит к поставившему её и они становились настоящей парой. Даже если до этого между ними не было никаких чувств и всего такого.

— А если у девушки уже есть избранный?! — возмутился я на такую несправедливость.

— Такой избранный или избранная либо забывались под действием новых более сильных чувств, либо они вступали в тройной союз. Но такое бывает крайне редко. Сам посуди: смог бы ты делить свою Агату с другим волком?

— Да я скорее горло ему перегрызу! — взвился я, подскакивая на ноги, — я вообще очень жалею, что оставил его в живых.

— Сынок! Нельзя быть таким кровожадным! — мама попробовала меня урезонить, — Игорю очень плохо. Он до сих пор в больнице. И хотя дела у парня пошил на лад, его ещё не выписали.

— Бажена, Филипп на этот раз прав, — вмешался отец, — нельзя быть такой доброй и всепрощающей. И да — я понимаю, что гуманизм и всё такое. Но это ваше воспитание в любви и милосердии, коим что тебя что малышку Агату сполна наградили в приюте на этот раз сыграло с ней плохую шутку.

— Ну да! Ты снова будешь мне сейчас утверждать, что мир оборотней очень жесток и в нём нет места добру и человеческому состраданию! Но я снова напомню тебе, чем закончилась история с моим появлением на свет. Как ты думаешь, Ян: что бы было, не оставь тогда мой приёмный отец всё как есть? Что бы было, если бы твой брат решил продолжить кровавую вендетту?

— А что бы было?! — хитро улыбнулся отец, делая шаги в мамину сторону, — ты бы выросла в семье Григорьевых. И я бы всё равно тебя встретил. Правда пришлось бы не раз выяснять отношения с твоими родственниками. Но мы всё — равно были бы вместе, моя синеглазка!

— Ты можешь хоть иногда быть серьёзным, Ян?! — возмутилась мама после того, как отец подхватил её на руки и закружил.

— Ты сама прекрасно знаешь, что нет! — хохотал отец, пытаясь дотянуться поцелуем до маминого лица.

— Ты бы хоть сына постыдился, Ян! — продолжала упорствовать мама.

— Ой, наш Филипп такое вытворяет, что мне самому иной раз стыдно становится. Ты знаешь, что мне совсем недавно про него Грег рассказал?

Дальше я не стал слушать — совесть не позволила. Тем более, что они уже ушли в свою комнату.

А дядя тоже хорош: сдаёт, значит, мои «подвиги» родителям?!

А не наведаться ли мне самому к нему в гости? Вот только своего рыжика заберу.

Как там говорят: если гора не идёт к Магомеду, то…

Вот и я не буду их ждать. Где университет находится знаю. Кабинет ректора тоже.

С этими мыслями смело направился в учебное заведение. Но каково же было моё удивление, когда ни ректора ни своей невесты я там не нашёл.

«А они ушли. Да, они здесь были, что-то с документами долго копались. Но примерно с час назад уехали» — пояснила секретарь.