Агава

По обеим сторонам автострады через окраину Генуи мимо них проплывают огромные темные корпуса, пакгаузы, обширные навесы, ветка внутренней железной дороги. Это все — «Эндас». Издали разглядишь не много: весь комплекс, протяженностью шесть километров, обнесен высокой стеной со сторожевыми вышками через каждые сто метров и яркими, бросающимися в глаза надписями.

— Теперь тебе ясно, почему даже нам не удается толком узнать, что делается там, внутри?

Паоло с любопытством разглядывает главные ворота, наглухо запертые. Сонливость как рукой сняло. За сто метров до ворот дорогу перегораживает шлагбаум, в будке рядом с ним видны вооруженные охранники. То ли завод, то ли город, то ли казарма.

Дондеро что-то бормочет. До Паоло доносится: «Это будет нелегко».

Маленькая гостиница, перед которой Дондеро паркует машину, стоит на одном из холмов над портом. Они добрались сюда, основательно попетляв по узеньким переулкам. Поначалу Паоло кажется, что гостиница задавлена обступившими ее высокими зданиями, но, распахнув окно своей комнаты, видит, что перед ним как на ладони раскинулся залив.

Разбирая чемодан, он размышляет о Дондеро. Назначив ему встречу на девять вечера в одной из пригородных тратторий, тот сразу ушел. Паоло пытался было его задержать, но Дондеро решительно заявил:

— У меня сегодня еще одна встреча. Если я потащу тебя с собой, люди станут осторожничать, а нам надо узнать как можно больше. И не вздумай ни к кому приставать є вопросами об «Эндасе» и «гепардах». Если увидишь знакомых, говори, что собираешь материал, не имеющий ничего общего с нашим делом. Попробуем сначала окольные пути: идти напролом — значит дать им возможность подготовиться к встрече.

Паоло очень хочется послать его к черту и отправиться побродить около завода. Вся эта конспирация действует ему на нервы. Возможно, Дондеро уже располагает какой-то информацией, но, узнав о его визите к Данелли, еще не решил, можно ли откровенничать с ним.

Паоло вспоминает о своем генуэзском коллеге, с которым он познакомился несколько лет назад, когда готовил материал о нашумевшем кораблекрушении. Процесс по этому делу еще не завершен, через несколько дней судебные заседания должны возобновиться. Коллега охотно принимает предложение Паоло пообедать вместе.

За столом разговор идет о судовладельцах, о страховых полисах, жертвах, вдовах. Паоло слушает болтовню коллеги вполуха, старается говорить поменьше и с трудом удерживается от вопросов о «гепардах».

Вдруг генуэзский журналист, перестав на минуту жевать, спрашивает:

— Ты помнишь Гуараши?

Паоло чуть не поперхнулся. Ему с трудом удается сохранить безразличный вид.

— Гуараши? Какого Гуараши?

— Как это какого? Тмыже сам упомянул его в статье о смерти генерала Фульви. Полковник, который умер в Катании.

Паоло берет себя в руки.

— Прости, пожалуйста, но почему я должен о нем помнить?

Коллега громко смеется.

— Ну конечно, для тебя нет ничего важнее кораблекрушения. Ты же тогда сразу уехал. Впрочем, сообщения появились лишь в нашей газете, в разделе местной хроники.

— Какие сообщения?

Паоло понимает, что стоят ему пїроявить слишком большой интерес, собеседник замкнется, и потому изо всех сил старается, чтобы голос его звучал как можно естественнее.

— Ну как же. Сообщения появились примерно через месяц после гибели судна. Высказывались предположения, что на нем перевозили контрабандное оружие и что затопили его преднамеренно. В то время как раз поговаривали об «Эндасе» и об отправке оружия в Ливию. Гуараши работал я службе безопасности «Эндаса». Сначала он был майором карабинеров. Ходили слухи, что сам он из контрразведки и в этом деле тоже как-то замешан.

— Как же именно?

— Ну что я могу тебе сказать? О таких вещах никто ничего точно знать не может. Мы напечатали парочку резких материалов — хотели вытащить наружу эту историю с «гепардами» — и поставили вопросы, которые так и остались без ответа.

— Но почему тебе сейчас пришел в голову именно Гуараши?

— Говоря по правде, дело тут в одной моей приятельнице. Вернее, знакомой, — Джине Пешетто. Она занимается фотографией. Пару дней назад Джина пришла в редакцию и принесла несколько снимков. Она прочитала сообщение о смерти Гуараши и засыпала меня вопросами.

Паоло пожимает плечами, словно его лячно эта история совершенно не интересует, и снова переводит разговор на судебный процесс, на адвокатов гражданского истца, интересуется техническими деталями, пока не убеждается, что собеседник начисто забыл о Гуараши. Теперь у Паоло уже есть одна зацепка. Только бы о ней никто больше не пронюхал.

На встречу с Дондеро он является раньше назначенного, времени. В траттории несколько небольших залов и внутревний дворик с живой изгородью — везде пусто. Для начала Паоло заказывает вина. С места, которое он выбрал, можно наблюдать за входом, и, завидев Дондеро, Паоло делает ему знак рукой. Прежде чем сесть за столик, Дондеро — он привел с собой двоих незнакомцев — оглядывается по сторонам.

Журналиста он представляет просто как Паоло; его друзей зовут Джулиано и Антонио.