Агент на месте

«Понял». Он вытащил свой лазерный дальномер. «Две тысячи семьсот пятьдесят два метра до центра базы». На расстоянии 1,71 мили это было на целую четверть мили дальше, чем когда-либо пытался сделать любой стрелок Корт, но он знал, что это в пределах возможностей его оружия, его боеприпасов и прицела.

Еще немного осмотревшись вокруг отдаленной базы, он увидел российские военные машины, позиции минометов и ракет, людей, занятых своими повседневными делами, и второй вертолет, стоящий на пыльной площадке.

Бинокль молодого сирийца был не так хорош, как у Корта, но через него он осмотрел юго-восток. «Вы были правы насчет аэропорта. Взгляните».

Корт так и сделал, и он увидел второе здание, похожее на базу, недалеко от взлетно-посадочной полосы, вдали от разрушенного терминала аэропорта. Эта база была намного меньше, но она была укреплена несколькими бронированными машинами, а на песчаном летном поле были припаркованы четыре российских военных вертолета.

Пара камазов Typhoon MRAP, или противоминных машин, защищенных от засад, также стояла в центре базы. Суду было известно, что эти большие транспортные средства использовались в Сирии подразделениями российского спецназа.

Только внимательно осмотрев пустыню и шоссе, которое разделяло ее здесь пополам, Корт смог увидеть больше пехоты, больше бронированных колесных бронетранспортеров BTR и ассортимент больших грузовиков и небольших военных транспортных средств общего назначения. Суду показалось, что здесь находились по меньшей мере две роты регулярной российской пехоты, что было интересно, потому что он думал, что это должна была быть база Спецназа.

Очевидно, что район был усилен дополнительными силами, и для Суда это означало, что происходит что-то особенное.

Затем оба мужчины занялись своей шкурой. Корт вытащил TAC-50 и установил его на сошку, а свой АК-47 положил на пол рядом с собой в пределах досягаемости. Теперь, когда у него на винтовке был тридцатипятимощный оптический прицел для наблюдения за базой, он отдал Терпу свой двадцатипятимощный бинокль вместе с сектором безопасности, за которым нужно было следить, а затем вернулся к работе над прицеливанием своей винтовки для определения приблизительного расстояния, с которого он будет стрелять позже.

Молодой человек спросил: «Должны ли мы связаться с Хадиром и Юсуфом, чтобы убедиться, что они на месте?»

«Пока нет». Портативные радиостанции Motorola военного образца, которые носили мужчины, были зашифрованы, и их радиус действия составлял более тридцати миль. Тем не менее, Корт приказал другой команде держаться от них подальше, пока он не передаст сообщение, за исключением крайних случаев. Он меньше беспокоился о том, что сами передачи будут перехвачены, но он знал, что всегда была возможность, что передачи могли создать электронный сигнал, который можно было идентифицировать как неизвестную силу в этом районе на УВЧ, и русские могли таким образом определить, что они были не одни.

Он посмотрел на свои часы. «Уже почти семь утра, понятия не имею, во сколько придет Аззам, но вы можете быть чертовски уверены, что мы увидим его, когда он придет».

Корт не сказал этого, но он беспокоился, что встреча с сирийским президентом — это все, что он сможет сделать. Он был слишком далеко, чтобы чувствовать уверенность в своей способности поразить цель размером с человека.

Корт открыл пакет MRE с красной фасолью и рисом, в котором было много натрия, в котором он нуждался, поскольку последние двенадцать часов потел от соли. Пока он ел, он выпил целую бутылку воды и убедился, что молодой сириец сделал то же самое рядом с ним.

Пока Терп съедал пайки, он долго смотрел на Корта. Наконец Корт сказал: «Я бы предпочел, чтобы вы не пялились на меня».

«Извините. Вы не похожи на других солдат, которых я видел».

«Нет?»

«Нет. Какое у вас подразделение?»

Корт отправил в рот ложку риса. «Я в подразделении, которое не чувствует необходимости рассказывать всем о том, что мы за подразделение».

Сириец, казалось, обдумывал это. «Не думаю, что я когда-либо встречал кого-либо из этого подразделения».

Корт улыбнулся усталой улыбкой в ответ на это. «Расскажи мне о себе, малыш. Как ты здесь оказался?»

«Я тот идиот, который согласился пойти с тобой».

Корт снова улыбнулся. «Ты слишком долго общаешься с умными американцами».

Терп отхлебнул воды, затем сказал: «Как я уже говорил вам, я учился в университете в Хомсе. Я начал ходить на протесты, когда они были мирными, просто пел песни и все такое. Но протесты стали более жесткими, люди начали бросать камни в полицию, а полиция начала отстреливаться. Некоторым студентам удалось раздобыть оружие. Я был против этого, но что я мог поделать? Довольно скоро протесты переросли в сражения, но я отказался сражаться. Мухабарат схватил моего брата, сказал, что он был главарем, но я в это не верю.

«Он так и не вернулся домой».

Молодой человек смотрел вдаль, вспоминая те дни.