Агент презедента

— Я думаю, это была собственная блестящая идея Витторио. Но сейчас бесполезно строить догадки. Единственное разумное, это пойти спать, и не беспокоиться о проблемах, с которыми можешь никогда не столкнуться.

— Если Марселина не знала об этом, то она будет ужасно расстроена!

— Важно, что мы не покажем, что мы заметили что-нибудь плохое. Главное для тебя сейчас, лечь в постель. Благодари Всевышнего и молись!

Мать стала весьма религиозной под влиянием примера своего мужа, и когда что-то хорошее случалось с членами её семьи, она благоговейно относила это к своим молитвам. Ланни задал себе вопрос, молилась ли она за Витторио, чтобы тот добился успеха со своими "системами" в казино? Если это так, что ее вера была жестоко подвергнута испытанию!

IV

Сам Ланни спал мало. Он встал рано, оделся и перекусил. Его обслуживал одетый в черное хромой испанец, захвативший управление домом, смотревший на молодого хозяина, как на сошедшего с небес на колеснице. Как и все слуги, Хосе выяснил отношения, существовавшие среди членов этой семьи. В отличие от большинства слуг, он держал свои мысли при себе из-за лояльности к Ланни. Знал ли он или подозревал, что-нибудь о картинах? Ланни ни намеком не задел эту тему. Он бросил взгляд на утренние газеты с новостями о бомбардировках в Барселоне и Валенсии, и заметил: "Хорошее время находиться во Франции, Хосе". Затем он вышел к своей машине и уехал. Он был не в настроении для лицедейства с молодой парой.

В Ницце он нашел художественный магазин еще не открытым и сидел в автомобиле, читая удручающие новости со всего мира. Примерно в десять туда прибыл полноватый, круглолицый итальянец с остроконечной черной бородой в надлежащей визитке и брюках в тонкую полоску. Было теплое утро, и он шел, вытирая пот со лба. Он повторил это гораздо больше, когда весьма уважаемый пасынок Марселя Дэтаза вошёл вслед за ним и поведал, что тот купил краденое. "Dio mio, Mister Budd!"

— воскликнул дилер несколько раз одно и то же.

"Позвольте мне облегчить вашу тревогу, синьор Агриколи", — сказал обходительный эксперт. — "Я не хочу никакой огласки или создавать ненужные проблемы. Если вы будете откровенны со мной, то я буду считать вас союзником и другом, и я уверен, что это будет лучше для вас".

"Si, si, Mister Budd, sicuramente-naturellement — с моим сердцем". — Испуганный человек не понимал на каком языке говорить, на итальянском, французском или английском, поэтому он говорил сразу на всех трех.

— Я хочу две вещи: во-первых, получить картины обратно, а во-вторых, выяснить, кто взял их, чтобы остановить утечку. Что касается потери денег, я готов щедро обойтись с вами.

— "Merci, M. Budd-grazie — я благодарю вас, я сделаю все-tout possible!

Услышав рассказ, Ланни понял, что человек имел основания для беспокойства. Он купил три работы Дэтаза по абсурдно низкой цене, и продал их за половину того, что он, возможно, получил бы в торговых залах отеля Друо в Париже. Такие сделки, казалось, указывали на страх, что картины пришли не совсем честно. По его словам, молодой итальянец, имевший хороший внешний вид, пришел к нему, назвавшись Джильотто, и сказал, что у него есть три французских картины, принадлежавших его недавно умершему отцу в Генуе. Он признался, что не знает имя художника, но ему было сказано, что работы были ценными, поэтому он привез их во Францию. Пара долго торговалась, и незнакомец дважды забирал холсты и уходил из магазина. Наконец, дилер согласился выплатить восемьдесят тысяч франков. У него осталась купчая, и Ланни осмотрел её, но не узнал почерка, и не признал продавца по описанию. Он, однако, заинтересовался, когда дилер рассказал ему, что видел этого человека два вечера спустя, выходящим из казино с другим молодым итальянцем, носившим форму офицера с левым пустым рукавом.

Дилер назвал имена клиентов, которым он продал картины. У него были копии своих купчих, и он показал свои книги, в которых были проведены эти покупки и продажи. Это было все, что он мог сделать, и все, что хотел Ланни. Он заявил: "Картины являются собственностью моей матери, и по закону вы будете обязаны возместить лицам, которым вы продали их. Вы, вероятно, не получите назад много от вора, так как кажется, что он часто посещает казино. Но все это предполагает огласку, которую моя семья не хочет. Я предпочитаю урегулировать этот вопрос спокойно, и делаю вам предложение, если вы увидитесь с вашими клиентами и выкупите картины назад, то я возмещу вам восемьдесят тысяч франков, которые вы заплатили вору. Не кажется ли вам это разумным?"

— "Si, si, M. Budd, очень щедро-vraiment. Però —А не нарушим ли мы какой-то закон?

— Я не думаю, что с законом будет проблема, если никто не будет жаловаться. Я уверен, что я могу узнать, кто вор, и убедить его покинуть страну и не возвращаться. Французский закон был бы удовлетворён.

— Mille grazie, мистер Бэдд. Я сделаю все возможное, sans delai.