Агент презедента

Сразу же после обеда фюрер пригласил гостя к себе в кабинет и усадил его в одном из этих крайне модернистских кресел, сделанных из легкого нержавеющего металла. — "Геринг сказал мне, что вы только что прибыли из Англии. Скажите мне, что вы там нашли. Для меня это важно".

Ланни тактично исполнил просьбу, начав со всех благоприятных обстоятельств, которые он смог придумать. Британские правящие классы были чрезвычайно впечатлены дипломатическим мастерством, которое неожиданно продемонстрировал человек из народа. Военные были в восторге от качества новых вооружений Германии. Крупные промышленники завидовали тому Ordung und Zucht, которые он сумел установить среди немецкой рабочей силы. Ланни рассказал о параде последователей Мосли, который он видел на улицах Лондона. О восхищении фюрером, высказанном высокопоставленными вельможами и их наследниками. Об энергичном допросе лорда Рансимана из Доксфорда. Фюрер светился, потирал бедра, хлопал себя по коленям и дал все доказательства того, что его вегетарианские блюда и безалкогольное пиво были хорошо усвоены у него в желудке.

Но, тогда — но! "Конечно, это не вся история, герр рейхсканцлер" — И лицо великого человека вытянулось. — "Герман считает, что я должен показать вам обе стороны медали, потому что вы должны принять серьезное решение, а при дружбе нельзя скрывать какие-либо факты".

— Конечно, герр Бэдд, расскажите мне самое худшее. Какие трудности вы видите?

Ланни рассказал о британской прессе, которая хвасталась своей "свободой", понимая под свободой политику публикации всего, что может вызвать интерес читателя и увеличить объемы продаж. В высоко конкурентной прессе преобладают коммерческие мотивы. Под влиянием покойного лорда Нортклиффа достоинство было выброшено на ветер и вылилось в заголовки и сенсации. Существуют, конечно, до сих пор ответственные газеты. Times

, которую называют "Громовержцем", теперь принадлежит лорду Астору, который является другом фюрера. То же самое относится и к лорду Бивербруку, который владеет Daily Express и Evening Standard, а также к лорду Ротермиру, брату Нортклиффа, который владеет

Daily Mail и Evening News, и зашел так далеко, что поддерживает Союз британских фашистов Мосли. На них можно было бы рассчитывать в любом кризисе. Но есть и другие газеты в состоянии поднять большой шум, выгодный профсоюзам и тому, что они называют либерализмом и демократией.

Этого было достаточно, чтобы выпустить пар из Ади, и Ланни знал, что это будет. В течение получаса без единой паузы он выплеснул свою ненависть на эту распущенную капиталистическую печать, этого ублюдка "свободы", которая позволяет ей увеличивать деградацию общества. Она принадлежит евреям и субсидируется Москвой. Оба эти факты фюрер мог доказать, и это было частью отвратительного заговора с целью большевизации Европы и всего мира. Срыву этого заговора фюрер посвятил всю свою жизнь. Для этой цели Божественное Провидение послала его в этом кризисе. Полная речь изобиловала всеми риторическими ударениями и жестами. Это, возможно, имело бы успех у семи сотен тысяч немцев, собранных на Tempelhofer Feld

, или у семидесяти миллионов слушателей по радио, но он выступал перед одним американцем и четырьмя глухими стенами, если не считать подслушивающих домашних, как это было в случае с Шушнигом.

Оратор остановился так же внезапно, как и начал, это был его обычай, который знал Ланни. "Я завожусь", — сказал он, — "а у вас есть информация, которая мне нужна. Пожалуйста, простите меня и продолжайте".

"Факты, о которых я говорю вам, плачевны, Exzellenz", — ответил гость, оправдываясь. — "Но вы должны понимать, что не я создавал их. Но такому человеку, хозяину человеческих судеб, как вы, нужно говорить только правду".

— Конечно, герр Бэдд, я не ребенок и не имею ни малейшего желания, чтобы меня числили таковым. Говорите откровенно, и будьте уверенны, что я буду считать это актом дружбы.

— Я должен сказать, герр рейхсканцлер, что значительная часть британской общественности находится в нервном и возбудимом состоянии в настоящий момент. Она готова подыграть любому демагогу, который говорит им, что вы не удовлетворитесь возвратом территорий, где преобладают немцы, а нацелены на завоевания. Я не встречал людей с такими мыслями, поэтому я не могу сказать, что это из первых рук, но я знаю, что руководящие классы обеспокоены, опасаясь тех бурь общественных эмоций, которые возникают, так же внезапно, как биз на альпийском озере. Они умоляют облегчить положение для них. Дадите ли вы им время, чтобы провести изменения в порядке и по взаимному согласию? Этот вопрос, который я мне задавали десятки раз в Англии. И, конечно же, если вы сможете дать мне ответ, я буду рад передать его ключевым фигурам.