Агент президента

У них была свои явки, свой автомобиль, свои карты и чертежи, все готово. Они выяснили последние детали времени и места. Их планы были, как у генерального штаба армии, ждущей приказа о вторжении в определенную страну. Остается только достать из сейфа план 147B. Но, увы, все их планы, под любым номером, было приурочены к 01:30, что на военном языке означало полвторого ночи. Все зависело от возможности Ланни находиться внутри шато в этот час, и быть там, в качестве гостя, а не грабителя. Ночь проходила за ночью, а он до сих пор проводил их все в Париже.

VIII

Решение их проблемы было организовано ласковой судьбой без всякого подталкивания. Это было связано с развитием французской политики, которое не мог предвидеть ни один из них. Корсиканец, симпатизирующий фашистам, герцог Поццо ди Борго поссорился с полковником де ля Роком, жестким лидером Круа де Фё, и повел идеологическую войну против него из-за его приверженности строгому соблюдению законов, что оскорбляло Кагуляров. Некогда огненный полковник получил девять миллионов франков от Пьера Лаваля и приобрел Le Petit Journal

, парижскую газету с несколькими сотнями тысяч читателей. Это заставило его заключить мир с правительством и обещать подчиняться законам. Короче говоря, он стал еще одним политиком. Герцог опубликовал обвинение, что полковник получил деньги от Министерства иностранных дел Франции на создание своей организации. Полковник ответил иском за клевету, и теперь вопрос рассматривался в судах. К удовольствию французской общественности, которая читает газеты всех политических оттенков и согласна только в одном развлечении скандалами по поводу её государственных мужей, которых она называет cochons, что на английском языке звучит, как "свиньи".

А теперь в суд в качестве свидетеля был вызван Андре Тардьё, недавний министр иностранных дел Французской республики, который показал, что он действительно заплатил государственные средства полковнику де ля Року для создания Круа де Фё. А затем Пьер Лаваль, недавний министр иностранных дел, а затем премьер, сделал то же самое. Скандальная сенсация и, конечно же, бешенство среди "приверженных строгому соблюдению законов" сыновей Креста огня. Вскоре после этого к французскому социалисту Марксу Дормуа пришёл таинственный джентльмен, одетый во всё чёрное, и передал ему в руки тяжелый портфель и ушел без объяснения. Дормуа, министр внутренних дел, в чьи обязанности входит защита республики от врагов у себя дома, открыл портфель и ахнул. Там он обнаружил подробные сведения о деяниях Людей в капюшонах, об их заговоре с целью свержения правительства, а также источники их средств, а также какие суммы они потратили на оружие в Германии и на взрывчатые вещества в Италии, сотни тайных мест по всей Франции, где эти запасы хранились. И, когда и как они должны были быть использованы.

Дормуа представил все это Кабинету, и в результате пошли одно за одним эти сейсмические возмущения, которые идут на день за днем, потрясение за потрясением, пока люди в этом районе не стали задаваться вопросом, не наступает ли конец света, так часто предсказываемый пророками христианской религии. Социалисты, конечно, требовали разоблачения заговора и ареста всех заговорщиков. Но консерваторы отметили, что в заговоре приняли участие около пятисот офицеров французской армии, многие из них в самых высоких чинах. После такой чистки, что останется от французской армии?

Социалисты, которые были на момент свержения правительства Шотана, решили остаться и бороться в Кабинете министров. Дормуа, чёрнобородому другу народа, было суждено быть убитым нацистами через несколько лет. Может быть он предвидел свою судьбу и решил посвятить большую часть своего времени, предупреждая рабочих и крестьян об опасности, в которой находилась их Третья республика. Слухи начали появляться в газетах, и маленькие группы людей встречались и спорили на уличных углах и в винных погребках, как это делают в демократических странах. К неудовольствию тех, кто хочет оставить мир без изменений и считает, чем меньше возбудимые массы знают о государственных делах, тем меньше будет беспорядков и увеличений налога на прибыль.

IX

Это был день рождения Ланни, который приходился на середину ноября. Он не устраивал никакого торжества или даже упоминал о событии из уважения к своей матери, которая не могла вынести вида или звука или даже мысли о цифре 38. Ланни встал, как обычно, заказал себе апельсиновый сок и тосты, посмотрел свою почту и полдюжину парижских газет. Левые были полны темных намеков на государственную измену и подрывную деятельность. Зная, как это все было, Ланни подумал: "Это может разразиться в любой момент, и как это отразится на моих планах?" Он знал, что у Джесса Блэклесса было готово всё его оружие, а его пушки заряжены. Его речь раскроет заговор нацистов и испугает мастеров интриг и сделает их более осторожными. Племянник сказал: "Дай мне ещё два или три дня".