Агент тьмы

Пока он изучал названия книг, дверь со скрипом отворилась и вошла Элрин. Или, лучше сказать, вплыла.

Когда я в первый раз встретила старую подругу Роана в тюрьме, ее морили голодом и пытали. А сейчас смотреть на нее было все равно что наблюдать за газелью, бегущей по лесу, – в высшей степени грациозной и спокойной. Она выступала так уверенно, словно получала чувственное наслаждение от каждого покачивания бедер или мановения рук. Длинные вишнево-рыжие волосы ниспадали на серебристое платье с глубоким декольте, открывающим кремово-белую кожу. Пристально взглянув на нас обоих, она подошла к высокому креслу из красного дерева и плавно уселась, придав темной твердой древесине какой-то уют и распространяя легкий аромат дубравной ветреницы и лесной травы.

– Привет, Кассандра, – небрежно поздоровалась она. – Это нужно прекратить.

Я захлопала глазами:

– Э-э… привет. Что прекратить?

– Твои эмоции. Ты должна взять их под контроль. Ты приманиваешь всех фейри в радиусе мили отсюда, а мы вроде как пытаемся залечь здесь на дно. Насколько я понимаю, Абеллио оправдал тебя и ты больше не наша пленница. Если честно, меня это удивило. Но Абеллио никогда не ошибается. Так что теперь расслабься, хорошо? – Она бросила острый взгляд на Роана. – Что с тобой? Ты весь светишься.

Он не ответил, и я почувствовала, как пламя разгорается в моей груди еще сильнее, сплетаясь с потоками горе и чувства вины. Я не представляла, как взять это под контроль. И взглянула на Роана. Он смотрел на меня с непривычно мягким выражением лица.

– Элрин права. Я не могу скрыть такой поток. Я делаю все, что в моих силах, – но словно пытаюсь запрудить реку несколькими прутиками.

Я прикусила губу:

– Дай мне минутку.

Я закрыла глаза, пытаясь собраться с мыслями. Я была психологом. Я знала, что нельзя просто заморозить эмоции и ожидать, что они исчезнут сами по себе. Мне придется жить с этим горем, впустить его в себя. Знать, что больше никогда не увижу Габриэля. Со мной навсегда останется последнее воспоминание о нем, лежащем в луже крови. И вопрос, могла я предотвратить это или нет…

Элрин кашлянула, и я открыла глаза. Что ж, в ближайшее время эти эмоции сами не исчезнут. Придется создать мысленную ледяную тюрьму.

Я представила пустое русло реки и поместила на каменистое дно все свое горе и чувство вины. Тела, которые мне нужно было похоронить: мои мать и отец, биологическая мать в Лондонском Камне, Габриэль… Я сложила их туда, наполнила русло ледяной водой и заморозила так, что холод пробрал до костей.

Вздрогнув, я открыла глаза. Я не стала счастливой, но овладела эмоциями. Запечатала их в сосуд, под ледяной поверхностью которого кипели чувства. Когда я справилась с эмоциями, Роан заметно расслабился, и я только сейчас поняла, каких усилий ему стоило скрывать мое присутствие.

– Отличная работа, – кивнула Элрин. – Я впечатлена твоим самоконтролем. И понимаю, почему ты была так опустошена. Я слышала о Габриэле. Мне очень жаль.

– Спасибо, – мой голос прозвучал глухо.

– Он помог тебе найти меня и Скарлетт, когда Сиофра схватила нас. Я вечно буду благодарна вам за это. Ему и тебе.

Я стиснула зубы, сохраняя самообладание, и промолчала.

– А что вы здесь делаете? – поинтересовалась Элрин.

– Ищем сведения про Повелителей Ужаса, – объяснил Роан. – Я уверен, что видел здесь кое-что.

Элрин скрестила руки на груди:

– Ужас… Значит, это как-то связано с Уилом Броком.

Я вздыбила брови:

– Это двор короля, да? Двор Ужаса… И, похоже, они мои родственники.

– Точно, – подтвердила Элрин. – Один из дворов Неблагих. Его глава – король Огмиос Уил Брок.

– И Рикс оттуда, и все прочие пиявки страха вроде меня, верно? – спросила я. – Я видела эмблему. Череп под водой.

– Утопленник, – сказала Элрин.

Я прижала палец к губам:

– Король послал банши убить меня, потому что якобы я Повелительница Ужаса. Почему одна из сородичей короля представляет для него угрозу?

Элрин пожала плечами:

– Этого я сказать не могу.

Я нахмурилась, пытаясь восстановить картину с самого начала. Я никогда не чувствовала ужас фейри так ясно до того момента с Габриэлем. Почему именно тогда? Я и раньше оказывалась на грани жизни и смерти – в том числе после того, как открыла в себе магию. Но раньше такого не случалось.

Камень.

Все началось после того, как я прикоснулась к Лондонскому Камню. Камень или передал мне эти силы, или зажег их во мне. Я просто не знала, как объяснить все это – потерянную неделю, крики в голове, видения из жизни другого фейри…

– Что вы знаете о Лондонском Камне? – спросила я.

Роан снял с полки книгу, открыл ее и нахмурился:

– Вот. Повелители Ужаса. – Он ткнул пальцем в страницу. – Все очень расплывчато. Есть упоминание, что они обладают силой забирать и отдавать страх фейри. Что-то про Повелителя, который, по слухам, двенадцать веков назад насылал кошмары на деревню фейри Оксендон.

– Этого не может быть, – возразила Элрин.

– Почему? – удивилась я.

– Потому что нельзя управлять эмоциями фейри с помощью магии, Кассандра. Только человеческими эмоциями.

– Но я это сделала. Я использовала страх банши против них самих.