Агент зарубежного центра

Эстер, узнав о намерении мужа «поплавать», вначале расстроилась, потом согласилась:

— Ладно, подыши немного морским воздухом, отпустим!

И в апреле 1972 года на новом сухогрузе Калью вышел в море в роли судового радиста. Он даже повеселел, а может, и помолодел, в черных глазах вспыхнули задорные огоньки.

Возвратился в первых числах июня.

Дома ждало новое письмо от Евгения. В открытом тексте он сообщал, что приезжал в феврале в Таллинн по служебным делам, пытался урвать время, заехать к Калью, но не удалось. А поперек ничего не значившего послания — тайнопись:

«…Твое письмо получил, прости, что долго не писал. Не хотел лишний раз рисковать. Как у тебя дела? Действителен ли адрес Прийта? Поговори с ним откровенно, и будем передавать материалы без камуфляжа. О печатании листовок — есть ли возможность?»

Калью сказал, что открываться Прийту еще рано. Жена и отец о связи с вами не знают, есть дома уголок для фотолаборатории, но нет средств для размножения листовок. Скорей бы перебраться в Таллинн.

В ответ Евгений пообещал найти возможность, чтобы доставить Калью 1500 рублей на переезд. Поставил перед агентом задачу: прислать несколько адресов молодежи — учеников старших классов и т. д. — и даже зашифровывать их имена не следует.

Чтобы подогреть интерес «солидаристов» к быстрейшей засылке своего курьера, им направили «дезу», то есть дезинформацию. Калью писал, что, будучи в Пярну, он разговорился с одним немцем, желающим выехать на Запад — в ФРГ. Беседа эта была отлично подстроена и задумывалась для того, чтобы отвлечь спецслужбы противника на ложную цель. Как потом выяснилось, маневр вполне удался.

«Игра» с поставкой дезинформации продолжалась около двух лет…

Только в январе 1974 года Калью сообщил Евгению Мишкину, что для поправки своих финансовых дел временно стал плавать подменным радистом на африканской линии. Далее писал, что в ноябрьские праздники в его городе разбрасывались листовки антисоветского содержания, что многие немцы-переселенцы добиваются выезда в Западную Германию, проводят митинги и собирают подписи.

— О твоих переменах в жизни ты должен им сообщить, пока они еще не узнали об этом сами, — сказал майор Мялк Калью Рыыму.

Евгений прислал ему почтовые тарифы разных стран, указал на способы связи, если судно Калью будет заходить в западноевропейские порты, назвал пароли.

«Адрес в Гетеборге еще действителен, там находится для тебя портфель. Хотелось бы знать, как долго будешь плавать».

Давался совет, как лучше в иностранном порту оторваться от своих. Прислал Евгений и новую копирку для тайнописи:

«Твоя сильно износилась, не прочли последних трех строчек…»

Сообщался новый адрес для переписки — в Швейцарии.

«В новый адрес давай другого отправителя и меняй почерк», —

предупреждал Евгений. И Калью запросил, что ему не понятна мысль о новом адресе — все ли письма теперь он должен направлять в Швейцарию (город Цюрих). Ответа на этот вопрос Калью не получил, но в январе 1975 года пришло новогоднее поздравление и развязное, без тайнописи, письмо некоего Павла:

«…Счастливая случайность занесла меня к Евгению. Разговорились с ним, и он рассказал мне много о тебе. А рассказывать он умеет. Ему бы романы писать!..»

В письмо была вложена свежая копировальная бумага для тайнописи.

12

В середине января 1975 года, побывав дома, насладившись встречей с Эстер и приезжавшими на выходные из Таллинна детьми-студентами, наговорившись вдоволь с дряхлеющим, но не сдающимся болезням и возрасту отцом, Калью Рыым приехал в Таллинн. До нового рейса оставалось еще время, и он по совету майора Мялка позвонил полковнику Миллеру.

— Заходи, заходи, товарищ Рыым, — сразу сказал Миллер.

Он встретил Калью у дверей кабинета, предложил сесть в кресло у стола и сам устроился напротив. Вид полковника был озабоченный, но сейчас все его внимание было, отдано гостю.

— Не хотят твои закордонные шефы клевать нашу наживку, — сказал он раздумчиво. — У Яана больше не появляются. В Москве с материалами НТС недавно задержана одна иностранная туристка — с поличным, в момент передачи их агенту. И другие провалы случались. Понятно, что начали осторожничать, перепроверять свою агентуру в СССР. Есть идея направить тебя в туристскую поездку, например, в Хельсинки, где ты мог бы встретиться с их представителем.