Аглая Арис. Сердце полемарха 2

За разговором мы поднялись на последнюю ступеньку и, пройдя два десятка шагов по ровной площадке, замерли у входа в гору. Кованые блестящие ониксовые врата были открыты. Но желания ступить во тьму за ними не было никакого. Взяв за ладонь гиатроса Иринеоса, крепко её сжала и шагнула вперёд.

Арфей чуть отстал: он вынул свою лиру, нежно провёл пальцами по инструменту, а через мгновение всё окружающее нас пространство обволокло прекрасной мелодией. Она плыла, расходясь волнами, успокаивая дрожащие колени и вселяя в нас уверенность, что всё будет хорошо.

И даже густая темнота, в которую мы нырнули, уже не так пугала, и красные глаза, мелькавшие то тут, то там, остались без должного внимания.

Чем глубже мы продвигались, тем светлее становилось. Музыка, сотворённая гениальным Арфеем, не смолкала ни на мгновение.

- Зала Высшего последнего суда, - прошептал Иринеос, замирая у дверей, голос его едва заметно дрогнул, всё же он грек и стоять вот так рядом с тем, чего живые никогда не видели, это для него большое потрясение. Впрочем и для меня тоже.

На гладкой поверхности белоснежных дверей по самому низу алой краской были изображены сцены сражений, выше - голубое небо, а дальше вписаны боги Олимпа, возлежащие на кушетках с гроздями винограда в руках, насмешливо или равнодушно глядящие на суету внизу.

Протянув руку вперёд, крепко схватилась за кованую золотую ручку и потянула на себя, ожидая сопротивления, и сильно удивилась, когда створка легко поддалась, бесшумно распахнувшись.

Переглянувшись с Иринеосом, оглянулась на Арфея, тот стоял с полуприкрытыми веками и наигрывал лёгкую грустную мелодию.

Вдох-выдох. Гер, я уже рядом! Подожди ещё немного!

Оказавшись внутри очень большого помещения в мрачновато-серых тонах, я с любопытством огляделась. Так вот она какая зала Великого последнего суда грешников. А сколько здесь колоритных персонажей собралось! Не счесть! Я была подготовлена, поэтому вглядывалась в каждого жителя этого царства с интересом.

Вот слева практически у самых колонн на высоких стульях восседают трое судей Тартара: Минос, Эак и Радамант. Чуть дальше с гордым и презрительно-независимым видом стоит трёхликая богиня Геката. За её спиной мечутся серые тени - Фурии, те самые, которые хватали грешников и тащили их в местный ад. А у ног лежат стигийские псы, жадно глядящие на непрошенных гостей.

В другой части зала стояла крылатая богиня возмездия Немезида, с Гекатой они были равны по силе и влиянию.

Мой взгляд скользнул в центр залы к двум тронам, что были установлены на возвышенности, у их основания в чёрном неестественно развивающемся плаще с накинутым на голову капюшоном на нас глядел, сверкая алым взором, бог смерти - Танат, в его руках огромный меч, острие которого упиралось в полированный каменный пол. За спиной он сложил свои ониксовые огромные крылья... от всего облика бога смерти веяло ужасающим холодом. Именно Танат прилетает к ложу умирающего. Он срезает прядь волос с его головы, чтобы свергнуть его душу в эти тёмные места. Возле него парят и Керы, они столь же бесплотны, что и Фурии. И столь же опасны.

Возле Аида расположился и юный прекрасный бог сна Гипнос. Если верить Иринеосу, Гипноса опасались все: его силе не могут противостоять ни люди, ни герои, даже сам Зевс бессилен против его чар.

И, наконец, Аид и его прекрасная молчаливая супруга Персефона, дочь Деметры и Зевса. Последняя смотрела на меня, сверкая тёмными очами, полными любопытства и ещё чего-то, разобрать не смогла, да и некогда было - заговорил Арфей, обращаясь к хозяину Царства мёртвых:

- Великий и справедливый Верховный Бог Аид! Прошу выслушать наши мольбы и снизойти до ответа!

Музыкант говорил что-то ещё, а я изучающе смотрела на существо, во власти которого было отпустить душу моего мужа на свободу.

Аид был среднего роста, чуть сутулый мужчина. Его лицо было чересчур худощавым, настолько, что кости черепа вот-вот и прорвут тонкую, пергаментную кожу. Острый нос над тонкими губами довершал картину, приближая его внешность к птичьей. Хищная большая птица.

Глаза - два бездонных чёрных омута, в их глубине я не смогла различить ни единой эмоции. Бог Царства мёртвых был словно и не живой, а каменная статуя. И лишь едва заметное движение губ оживляло образ сурового повелителя.

***

Интерлюдия

Аид сидел на троне и ждал гостей. Отчего-то он волновался, давно с ним ничего подобного не было. За те несколько дней, что он следил за гиатрос Аглаей, он так и не смог её разгадать. Аид так много повидал в своей бесконечной жизни, что столкновение с непонятным выбило его из колеи привычного бытия.

И вот она, та самая лекарка, замершая в его судной зале и глядящая на богов и богинь с искренним любопытством, которое перекрыло страх и естественные опасения.

- Хочешь воспользоваться удачной возможностью и попросить за Эфридику ещё раз? - разомкнул Аид уста, сверля Арфея тяжёлым немигающим взором своих бездонных глаз.