Аглая Арис. Сердце полемарха 2

- Думается мне, супруг мой, личность Аглаи Арис и в её родном мире была неординарной. Одна на миллион, а, может, и на миллиард. Не думаю, что стоит стирать ей память. Тогда она уже будет не той, кем является. И мы потеряем нечто необыкновенное...

Аид озадаченно посмотрел на прекрасную Персефону, богиня по природе своей была молчалива и серьёзна и когда что-то говорила, то всегда по делу. Он решил обдумать сказанное супругой, всё же время до встречи с лекаркой у него ещё было.

Глава 25

Втроём мы преодолели каменную арку, которой заканчивался самый страшный лес в моей жизни. Никогда не видела ничего подобного: на каждом стволе были вырезаны лица, они смотрели на нас не мигая, "рты" раззявлены в беззвучном крике, по морщинистым "щекам" текут кровавые слёзы. А ещё ветер. Он был каким-то не таким, завывал, как тысячи мучеников, доводя меня до ужаса. И если бы не уверенно шагающий впереди Арфей и прикрывающий мою спину не менее грозный гиатрос Иринеос, я бы забилась в какой-нибудь самый дальний угол, стараясь спрятаться от всего, что меня окружало. В какой-то момент показалось, что нагоняют жуть именно на меня. Психологическая атака. И только вера в свои силы, и в то, что я нужна друзьям, помогли мне не сдаться под этим странным натиском.

Арка была каменной, монументальной настолько, что казалась нерушимой, сотворённой не просто на века, а на тысячелетия. Письмена, щедро покрывавшие тело конструкции, были мне незнакомы, чёткие символы соединялись между собой витиеватой линией, чуть мерцавшей светло-голубым точно таким же светом, что и мои руки в моменты сильных эмоциональных переживаний.

- Заметила? - тихо прошептал гиатрос Иринеос, остановившись рядом со мной.

- Да, как у меня, - я подняла руки вверх и позвала силу, подаренную богом Асклепием.

- Выглядит странно, - пожал плечами Арфей, - может, арку создали целители? Предлагаю вам коснуться камня, - вдруг предложил он, а я сделала резкий шаг назад.

- Нет уж, давайте без непонятных экспериментов, - покачала головой, - боюсь, что результат может нас смертельно удивить.

- Верно, гиатрос Аглая, - одобрительно кивнул старый лекарь. - Пойдёмте, лес пройден, цербер остался позади, через эту арку ему хода нет.

Не став медлить более, мы отправились по каменной тропинке вперёд, к виднеющемуся вдали замку.

Дом, обитель, дворец, как угодно назовите место, где жил и правил Аид, представлял собой монолитную гору тёмно-серого цвета с одной единственной дверью, точнее вратами. И были они такой высоты и ширины, что пропустят в себя кого и что угодно. Глядя на место, через которое проходят души людей, я не могла не впечатлиться, но оно, вопреки всему, совсем не пугало.

- Дом и судилище для душ, - тихо прошептала я, оглядывая это мрачное великолепие. - А ведь на всём пути от луга и до арки нам более ни одной души не встретилось. Думается мне, всё это по воле бога Аида.

- Души, что бродят по асфоделовому лугу не увидеть невозможно, так как их связь с миром живых на том этапе ещё достаточно крепка, - пояснил Арфей, поправляя чехол, в котором хранил свою драгоценную лиру. - Пойдёмте, нас ждут.

Ворота были распахнуты настежь, мы поднимались к ним не спеша по широкой, вырубленной в камне лестнице.

- Вы попробуете убедить Аида вернуть вам Эвридику снова? - спросила я, не сводя взора с тёмного зева, куда наша троица держала путь.

- Аид запретил мне появляться в его владениях, - вздохнул Арфей, - но Нииса была настойчива, и в итоге убедила меня в том, что вы откроете путь... И оказалась права, я спокойно прошёл к асфоделову лугу, затем сыграл Харону, и продолжал играть весь путь до противоположного берега Стикса. И каково же было моё удивление, когда на тропе не застал уснувшего от моей мелодии Цербера. Зато он был дальше и готовился разорвать вас, гиатрос Иринеос, - обернулся Арфей к целителю, - гиатрос Аглаю он бы не убил, не было у него на то приказа.

- Как вы это всё поняли? - ошеломлённо спросил старый лекарь.

- Я ведь полубог, чувствую намерения высших существ, - равнодушно пожал плечами мужчина. Он был спокоен и сосредоточен. Интересно, что он чувствует сейчас, когда так близок к возможности вернуть любимую?

- А ещё, - вдруг тихо добавил Арфей, словно говорил прежде всего для себя, - если не удастся оживить Эвридику, останусь здесь, попрошу Аида соединить нас навеки. Устал я от бренности бытия, бессмысленности своего существования.

Я удивлённо на него посмотрела: мне было, что ему возразить, многое показать с другой стороны, что его искусство может лечить души, то, чего я не могу сделать со своей медициной. Душа слишком тонкая материя, а ему подвластно исцеление именно нематериальных ран и заболеваний, если так можно выразиться.

Но я промолчала. Каждый вправе решать сам за себя. Мои советы точно будут не к месту.