Агнец в львиной шкуре

— Почему казалась? — удивился и нахмурился Юлий Торрена. — Она и была такой! Мы стояли на грани большой войны, не имея возможности защитить Трудовое Братство доступными нам средствами. Любой, на ком лежит ответственность за миллиарды жизней, может ошибиться, поддавшись минутной слабости в стрессовой ситуации… Не подумай, что я кого-то оправдываю, — предупредил он, взглянув на меня. — Вот твой отец был всегда против подобных решений, за что, можно сказать, и пострадал.

— Что вы имеете в виду? — насторожился я, окончательно запутавшись в своих чувствах.

— Я говорю о его отправке на Терру, — пояснил Юлий. — Хотя, я, наверное, неправильно выразился. Ты не пугайся… В действительности, это назначение было не наказанием для твоего отца… Скорее желанием уберечь его от него самого.

Я быстро взглянул на говорившего. Спросил:

— А что случилось здесь, на Гивее?

Торрена усмехнулся одними кончиками губ, даже не пытаясь скрыть печаль в глазах.

— Прошло время и родилось новое поколение от матерей с теми самыми изменёнными генами… Эти люди изменились и изменились не в лучшую сторону. Мне думается, именно они причастны к происходящим здесь сегодня бедствиям!

— Мы сами, своими руками открыли запретный «ящик Пандоры», — угрюмо вздохнул Артур Порта. — Это мы выпустили наружу отвратительных монстров, изувечивших жизнь и простым гивейцам, и нам самим… вернее, мы пострадали от своих же необдуманных действий.

— Преступных… преступных действий! — твёрдо произнёс я, холодно глядя ему в глаза.

Потра расправил крепкие плечи и спокойно выдержал мой взгляд.

— Что ж, ты прав… Хотя здесь и не было ни чьего злого умысла. Люди, принимавшие решения, хотели только блага для нашей Земли. И когда их ошибка стала очевидной, они поступили достойно: один погиб, защищая Трудовое Братство, другой покинул свой пост и отправился в добровольное изгнание.

— Всё это печально, — после некоторого молчания, сказал я. — Но всё это было в прошлом. А что же вы хотите сейчас? Что вы намерены делать?

— Мы пришли, чтобы помочь тебе, потому что путь, на который ты вступил, долог и труден, но это единственно верный путь.

Юлий Торрена посмотрел на меня открыто и уверенно.

— Хорошо. Я рад, что нашёл здесь друзей своего отца.

— И твоих друзей, Максим! — добавил Тадеуш Сабуро.

— Для всех здесь я — Камал. Зовите меня этим именем… Пока мы не победим и не вернёмся на Землю.

— Добро!

Мы пожали друг другу руки, как старые друзья.

— Позволь сделать тебе один подарок, — сказал Торрена, протягивая мне странную короткую трубку с замысловатым механизмом.

— Что это? — удивился я.

— Это такое оружие, — пояснил Торрена. — Им в своё время пользовались агенты спецслуб Сообщества. Тебе оно может пригодиться. Надевается на руку, вот так, под рукав одежды, — показал он. — Стреляет специальными стрелами с ядом. Достаточно лишь направить в нужную сторону и поднять ладонь к верху. Смерть мгновенная, от паралича сердца. Только осторожнее! Потренируйся, прежде чем использовать его.

— Хорошо. Спасибо!

Я с интересом рассматривал причудливое приспособление на своей ладони.

Дверь за нашими спинами с шумом распахнулась, и в дом вбежал взволнованный Стоян. За ним вошёл Рэд Ван, поддерживавший заплаканную Омэ. Жёлтое праздничное одеяние девушки было перепачкано кровью. Омэ взглянула на меня и разрыдалась.

Я подскочил к ним, чувствуя, как бешено колотится сердце в моей груди.

— Что случилось?

Я посмотрел на Стояна.

— Юли… Она пропала, — едва смог промолвить он.

— Что? Как? Когда?

— Она знает, — Рэд Ван указал на Омэ.

Я повернулся к девушке, встряхнул её за плечи. Она вся дрожала от нервного напряжения.

— Как это случилось? Говори!

— Максим! — Тадеуш Сабуро положил руку мне на плечо. — Успокойся! Ты же видишь, она едва держится на ногах.

Я усадил Омэ на лавку, дал ей воды. Немного успокоившись, та принялась рассказывать. После представления, по старинному обычаю незамужние девушки выпускали в лес аримасу — местного оленя, заранее отловленного взрослыми мужчинами и выкрашенного золотой краской. Юноши, желающие жениться, должны были отправиться в лес и тот из них, кто принесёт отпущенного оленя, получает право выбрать себе невесту.

— И что было дальше? — напряжённо спросил я.

— Бхуми понравился этот обычай, — глотая слёзы, продолжала Омэ. — Но, когда она узнала, что олень должен быть убит и съеден за праздничным столом, она пожалела животное и захотела сохранить ему жизнь. Мы с Мико отговаривали её, но она была непреклонна и отправилась в лес за мужчинами…

— Постой! А где Мико? — вдруг сообразил я.

Омэ поперхнулась слезами, опустила голову и снова зарыдала.

— Её… её… убил… — с трудом выдавила она из себя.

— Кто убил? — мрачно спросил Юлий Торрена.

— Онами… — всхлипнула девушка. — Это её кровь…

— Что? Этот старик? — удивился Стоян.

— Да. Он вызвался помочь твоей жене… — Омэ подняла залитые слезами глаза ко мне. — Мы пошли с ней, а когда зашли в лес, Онами что-то сделал с Бхуми. Она сразу потеряла сознание. Мико закричала и кинулась ей на помощь, но Онами перерезал ей горло… Он хотел убить и меня, но я смогла убежать от него…