Агнец в львиной шкуре

Я увидел, как из ближнего к нам гравиплана с подножки трапа в траву спрыгнул радостно улыбающийся Кулак. Эд торопливо пошёл нам навстречу, разгребая траву широкими махами рук, словно воду в реке. Вслед за ним наружу вылезли Артур Порта и Тадеуш Сабуро. Последними из гравиплана появились два старателя — Стоян и Гвоздь, живые и здоровые. Радость вспыхнула в моём сердце при виде их. Я уже собирался броситься к ним, чтобы расспросить их о судьбе Дева, но Кулак первым подошёл к нам. Пожимая мне руку, он сказал не без гордости:

— Глянь, кого я тебе привёл! А? Что скажешь?

— Я всегда верил в тебя! — улыбнулся я ему, благодарно принимая в свои объятия и прижимаясь к его колючей щеке.

— Так-то это, конечно, не армия, — слегка смущаясь, пожал плечами Эд. — Но ребята твои собрали славный отряд. С ними будет дело!

— Ещё бы!

В это время к нам подошли Тадеуша Сабуро и Артура Порта. Я радостно обнял обоих. Взволнованно спросил:

— Сколько вас?

— Сорок человек, — буднично ответил Порта, отстраняясь и жадно всматриваясь в моё лицо. В глазах его светилась неподдельная радость от встречи со мной. — Это немного, но мы отобрали самых опытных и проверенных землян. Сам понимаешь, после взятия столицы, забот у нас через край и каждый человек теперь на счету.

— А где Юлий?

Я огляделся по сторонам, не находя Торрену среди прибывших землян. Все они были одеты в защитную броню и вооружены излучателями. Их возбуждённые лица светились радостными улыбками.

— Ему пришлось остаться в Линь-Шуй, — сообщил Тадеуш Сабуро. — Там теперь приходится налаживать новую жизнь. Восстанавливать разрушенное ураганом, оказывать помощь пострадавшим. Мы начали формировать комитеты общественного самоуправления из местных активистов. Устанавливаем потихоньку контакты с представителями местного протестного движения. Их поддержка поможет нам добиться доверия у простых горожан, которым замутили головы пропагандой, и которые готовы видеть в нас коварных захватчиков, желающих только зла этой планете. Мне даже страшно подумать, что творится в северной столице, раз уж в провинции всё так плачевно! — вздохнул он и сквозь прищур посмотрел на меня.

— Ты-то как? Вижу, что жив, но, кажется, тебя сильно потрепало? А мы-то уже были готовы оплакивать тебя!

— Разве я похож на мертвеца?.. Хотя часть меня всё же умерла. Но я не сожалею об этом! — уверенно покачал головой я.

Люди обступили нас со всех сторон. Многих ребят я знал ещё на Земле: Рича Остина, Тима Ларо, Ахмеда Кади, Яна Тайсона. С кем-то познакомился уже здесь: Рас Чадд и Тахей Ваташи прибыли к нам два года назад с Северного материка, сбежав из заключения; Виктор Ордон, Алан Харис и Винит Кумар встретились мне в южных провинциях несколько месяцев назад.

Загорелые почти до черна, небритые старатели выглядели на фоне бронзоволицых землян немного странно. Стоян с Гвоздём и сами чувствовали это, нерешительно переминаясь в стороне с ноги на ногу. Я подошёл к ним, по-дружески обнял старых товарищей.

— Ребята! Вы живы! Как я рад вас видеть! Но что с Девом? Где он? Ему удалось спастись?

На мои расспросы Стоян виновато опустил глаза.

— Погиб он… товарищ твой.

От этих слов сердце моё похолодело. Надежда, до сих пор теплившаяся в душе, сменилась безмерной печалью.

— Где его похоронили?

Я снова посмотрел на старателей.

— Да от него, почитай, ничего и не осталось, — неуверенно пожал плечами Стоян. — Так, горстка пепла… Про тебя-то мы тоже думали, что погиб! Разве среди огня такого разберёшь чего? А ты вот — жив-здоровёхонек!

— Вот. — Гвоздь протянул мне небольшую запаянную урну из меди. — Мы так посчитали, что тебе виднее будет, как упокоить своего друга.

— Спасибо.

Я принял урну из его рук, борясь с подкатившим к горлу комом.

— Спасибо, что не оставили его там. Он достоин лучшей участи. Надеюсь, этот прах когда-нибудь займёт достойное место в Храме Славы, как и имя Дева.

Я посмотрел на Артура Порта и Тадеуша Сабуро.

— Почтим его память! — печально наклонил голову Порта. — Дев Рошан был землянином, достойным звания героя!

Люди, стоявшие вокруг нас, скорбно склонили головы и приложили к сердцу правую ладонь. Почувствовав неладное, Аюми потянула меня за рукав. Тревожно заглянула в моё лицо.

— Мой друг умер, — объяснил я ей, борясь с накатившими чувствами.

Тревожное волнение на лице девушки сменилась горечью. В глазах у неё заблестели крупные детские слезы. Она опустила голову и украдкой смахнула их рукой.

— А как же удалось спастись вам? — обратился я к Стояну, который хмурил брови.

— Да, как вас с Девом накрыло огнём, те каратели посадили свой гравиплан. Хотели, видать, поглядеть остался кто живой или нет. Тут Гвоздь их гранатой и угостил! А тех, которым удалось выжить, мы потом уже добили.

— Этих гадов четверо осталось! — сообщил Гвоздь, играя желваками. — Только без защитного поля они против наших пуль, что юнцы супротив опытной девки! Мы их со Стояном там всех и положили, аккурат, на той самой горке!

— Ясно, — печально кивнул я.