Читаем Агни-Йога. Высокий Путь, часть 1 полностью

Руки Мои лежат на Магните Мира. Могу повернуть голову Ч[ичерина], но тогда она отвалится. Урусвати, укажи консулу читать явленную книгу медленно и повторно. Может учиться на книге каждый день.


1225 4 мая

Мне стоило труда отучиться от явленной привычки прислушиваться к суждениям людей. Только соизмеримость излечивает навсегда.

Теперь о политике. Окружаю Монголию знаками беспокойства, полезно создать дрожание ее границ. Учу вас обратить внимание на дунган, ибо они будут особенно враждебны. Устремление их на Монголию нужно считать неисправимым. Монголия не может включить их в свой строй. Торговый класс не должен быть многочисленным. Я утверждаю уход дунган из Монголии. Удобно соединить их в отдельную республику около Аксу. Урочный час пришел для волнения в Тур[кестане]. Не вижу, чтоб шествие на Т. могло идти среди спокойных соседей. Чем больше шума, тем лучше. Учитель просит передать сотруднику, чтоб каждое волнение Азии радовало его. Русские могут радоваться каждой цепной собаке, которая лает. Лай и вой послужат защитой Нашим планам. Нельзя умиляться над соединением враждебных общине элементов. Итак, и лай, и вой по Азии. Скоро жду добрые вести. Одобряю вставки в «Основы буддизма», именно они дают нужное направление. Главное — не нужно слишком много [цитировать] из Розенберга.


1226 5 мая

Ручаюсь, дух Учителя уверен. Также радуюсь на сотрудника. Учитель явит ему поддержку. Рявкать нечего Фаню на него. Рявкать нечего явленному Фуяме — не люблю банкиров. Рявкать нечего на консула. Рявкать нечего на явленного полезного человека. Чисто мыслит он, потому можно простить невольные недолеты. Рыку можно не верить, пока с Нами. Покажите ему Мои пророчества, только укажите о древности их. Ручаюсь, можно дать ему маленький портрет. Он останется здесь совершенно один. Можно оказать ему поддержку. Я чую, как именно простые люди поймут вас. Рост соберет около вас простых людей, дух которых горит. Можно будет радоваться на собрание горящих сердец. Пусть спокойно готовится к дальнейшему усовершенствованию. Почему не явят явленные умники понимание Учения? Но нужно оберечь сотрудника от случайного спиритизма.


1227 6 мая

Думаю, что дорога будет удачна. Сумейте устремить лучшие мысли на консула[71]. Он хочет дать вам соответственные письма. Ведь вы для него луч в окно. Собираю вам новых сотрудников. Русские дадут немало их. Скоро можно будет назвать центр А[зии] во[тчиной] М.

Можно будет избежать вредных ветров. Очень неприятен ветер здесь. Умники, изучающие магнетизм, пусть скажут, какое соотношение между магнетизмом и вихрями. Между тем Мы давно замечали, что кольцо вихря вокруг А[шрама] образует как бы смерчи из существующих умертонов, т. е. мертвых аэролитов. Таким образом, А[шрам] будет окружен как бы стеною стали. Особенность руд определяется газом, выходящим из-под земной артерии. Так, место А[шрама] позволяет собрать особые сочетания металлов. Можно понять из Моих намеков, что А[шрам] — единственное место Северной Шамбалы. Можно опустить линию на юг, чтоб затронуть место Ш[амбалы]. Урусвати лежит на линии вихрей около А[шрама]. Тягость этих вихрей зависит от магнетических колебаний. Теперь рыскают искатели А[шрама]. Как обетованная гора, стоит Б[елуха]. Приму меры отвести их.

В Москве будем говорить о корпорации. Нужно начать ее без всякой мистики. Фуяма может понять кооперативное начало. Америка не должна думать, что ее оставляю, но Наш переход границы имеет узловую важность. Все надо подобрать заново. Русские каналы надо рыть заново. Конечно, обернем все лучше прежнего. Ваша комбинация будет совершенно неожиданна. Фуяма может пойти на кооперативную организацию довольно легко. Русские ждут вас, не зная вас.


1228 7 мая

Ручаюсь, знает Ч[ичерин] о вас. Как всегда, о вас противоречивые толки, но духом он заинтересован. Когда Урусвати на днях пожалела Фуяму, дух ее возмутился несправедливостью земной. Также скажу, редко люди на земле судят верно. Так и пойдем. Насколько советовал все ставить на счет китайцев, настолько указываю не винить русских. Учитель Сам был выбрасываем из монастыря. Кому как не Мне говорить о России. Я чую, как свет сжигает тьму, линия за линией освобождается. Будьте готовы войти в бой. Скоро, скоро, скоро.


1229 8 мая

Перейти на страницу:

Похожие книги

Имам Шамиль
Имам Шамиль

Книга Шапи Казиева повествует о жизни имама Шамиля (1797—1871), легендарного полководца Кавказской войны, выдающегося ученого и государственного деятеля. Автор ярко освещает эпизоды богатой событиями истории Кавказа, вводит читателя в атмосферу противоборства великих держав и сильных личностей, увлекает в мир народов, подобных многоцветию ковра и многослойной стали горского кинжала. Лейтмотив книги — торжество мира над войной, утверждение справедливости и человеческого достоинства, которым учит история, помогая избегать трагических ошибок.Среди использованных исторических материалов автор впервые вводит в научный оборот множество новых архивных документов, мемуаров, писем и других свидетельств современников описываемых событий.Новое издание книги значительно доработано автором.

Шапи Магомедович Казиев

Религия, религиозная литература
Афонские рассказы
Афонские рассказы

«Вообще-то к жизни трудно привыкнуть. Можно привыкнуть к порядку и беспорядку, к счастью и страданию, к монашеству и браку, ко множеству вещей и их отсутствию, к плохим и хорошим людям, к роскоши и простоте, к праведности и нечестивости, к молитве и празднословию, к добру и ко злу. Короче говоря, человек такое существо, что привыкает буквально ко всему, кроме самой жизни».В непринужденной манере, лишенной елея и поучений, Сергей Сенькин, не понаслышке знающий, чем живут монахи и подвижники, рассказывает о «своем» Афоне. Об этой уникальной «монашеской республике», некоем сообществе святых и праведников, нерадивых монахов, паломников, рабочих, праздношатающихся верхоглядов и ищущих истину, добровольных нищих и даже воров и преступников, которое открывается с неожиданной стороны и оставляет по прочтении светлое чувство сопричастности древней и глубокой монашеской традиции.Наполненная любовью и тонким знанием быта святогорцев, книга будет интересна и воцерковленному читателю, и только начинающему интересоваться православием неофиту.

Станислав Леонидович Сенькин

Проза / Религия, религиозная литература / Проза прочее