Аграмонт

— О-о-о! Дорогой друг! Это ты помог моей дочери найти меня и разбудить до рассвета! Малон отругала бы меня, но она так увлеклась рассказом о тебе, что об этом забыла. Я уже знаю, что ты Алин, что ты самый смелый, самый красивый и… самый умный.

Талон смотрел на мальчика. Его глаза искрились смехом.

— Смелость твою я видел. Красота — дело вкуса, я бы на тебе не женился, как ты понимаешь. А вот насчет ума… Давай посмотрим. Хочешь сыграть в одну игру? У меня есть три волшебные говорящие курицы. — (При этом Алин с облегчением вздохнул — значит, остальные будут только кудахтать, что бы ни случилось.) — Я сейчас выпущу их, а ты за минуту найдешь их среди других, внешне похожих, но обычных. Сыграем, умник?

Алин устал от бессонной ночи, хотел есть и считал игру глупой, но согласился, чтобы подтвердить хвалебные слова Малон.

Талон поднялся на чердак и через минуту вернулся оттуда, держа трех белоснежных кур. Он выпустил их и громко хлопнул в ладоши. Перепуганные птицы вновь всполошились, подняв в воздух целое облако пуха и перьев. Когда они снова расселись по местам, отличить простых от волшебных стало невозможно.

Мальчик схватил первую попавшуюся. Талон ничего не сказал. Вдруг послышалось тихое:

— Мы — молчок, а ты — дурачок!

Алин быстро обернулся, подбежал в самый угол птичника и схватил зазевавшуюся болтушку.

— Первая, — процедил Талон.

Алин вертел головой, пытаясь уловить хоть какие-нибудь отличия в окружавших наседках. Краем глаза он заметил, как фермер приложил палец к губам, призывая молчать кого-то у себя под ногами. Мальчик резко развернулся и сгреб очень правдоподобно раскудахтавшуюся курицу.

— Два, — сосчитал Талон.

А пойманная курица пронзительно сообщила свое мнение:

— Не молодец, а внимательный хитрец!

Видимо, время подходило к концу, и фермер принялся отсчитывать последние секунды, сильно нервируя Алина:

— Десять, девять, восемь, семь…

Мечущийся кокир поскользнулся и распластался на полу, придавив собой одну из кур. Придавленная курица закатила глаза и сдавленно проскрипела:

— А вот и три. Из нее бульон свари. — Она издала еще какой-то непонятный звук, открыла клюв и так его и не закрыла.

Талон взял бедняжку за ноги и покачал тушкой перед своим носом.

— А с другой стороны, — внезапно оживился он, — я их никогда не ел. Может, и бульон с них вкуснее. Ну, в общем, Алин, ты выиграл. Можешь жениться на Малон.

Алин забыл про голод и усталость, запрыгал на месте и восторженно завопил:

— Да! Да! Спасибо!

Он кинулся обнимать Талона. Фермер вырывался и что-то бормотал. Алин на секунду остановился, постепенно понимая: что-то не так.

Фермер похлопал его по плечу:

— Э-э-э… Дружок, это была шутка. Невинная шутка. Сынок, я что, по-твоему, все мозги проспал — дочь за курицу подарю? Хотел вот, старый дурак, пошутить, да и чувства твои к Малон проверить. Ну, не расстраивайся, приз все равно очень хороший.

Алин расстроенно кивнул:

— Шутка? А-а… Понятно. Кто ж такими вещами шутит? Ну а приз-то какой?

Талон протянул мальчику бутылку с молоком.

— У меня не только куры, но и коровы не простые. За это молоко мне хорошо платят и королевский повар, и королевский лекарь. Если будешь ранен или ослабнешь от голода и жажды, выпей пару глотков этого молока. Запомни, оно целебное. Оно не скисает, сколько бы времени ни прошло. Если оно у тебя кончится, приходи ко мне, я дам тебе еще. А хочешь сам попробовать подоить, иди к моей дочурке, она тебя научит. А по поводу женитьбы… — Талон подмигнул Алину. — Поживем — увидим. Да и мал ты еще.

Фермер повернулся уходить, но кокир остановил его:

— Не рассказывайте, пожалуйста, Малон о своей шутке и как я на нее попался, хорошо?

Фермер кивнул, похлопал Алина по плечу и вышел во двор.

* * *

Алин нашел Малон на пастбище и снова залюбовался ею. Сегодня она показалась ему еще красивее. Желтый платочек, что прежде лежал на плечах, теперь был повязан на голову. На лицо выбивались лишь немногие упрямые прядки волос. Малон, увидев приближавшегося Алина, радостно побежала ему навстречу:

— Здравствуй, Алин! Как хорошо, что ты зашел к нам. Я смотрю, папа уже дал тебе молоко. Но его надо еще набрать для ужина. Пойдем, я научу тебя доить коров.

— Ну, предположим, кое-что я умею, — с гордостью заявил Алин. — У нас в деревне есть козы. Мы их доим и делаем сметану и творог.

Малон рассмеялась:

— Нет, Алин, наши коровы доятся иначе. Я пою им одну красивую мелодию. Она называется мелодия жизни, ее когда-то придумала моя мама. Коровы слушают эту песню, и молоко само льется в бутылки.

— А у меня есть флейта фей, — обрадовался мальчик. — Мое пение навряд ли будет так же красиво, как твое, но я смогу эту мелодию сыграть. Как считаешь, вашим коровам понравится?

— Обязательно, — подтвердила Малон, взяла Алина за руку, и они вместе побежали к коровнику.

В хлеву стояли все те же коровы, которых уже видел Алин. Одна из них при виде Малон заговорила:

— Здравствуй, Малон! Кто этот милый мальчуган? Новый работник? Друг? Ладно, можешь не говорить. Ему, наверное, надо дать молока, а то он какой-то бледный и худой.

Малон обняла буренку и смущенно улыбнулась: