Агрессия, или Так называемое зло

Прекрасный пример анализа мотиваций, при котором нужно было с самого начала принимать в расчет три

главные компоненты, представила в своей диссертации моя ученица Беатриса Элерт. Предметом исследования было поведение некоторых цихлид при встрече двух незнакомых особей. Выбирались такие виды, у которых самцы и самки внешне почти неразличимы, и именно поэтому два незнакомца всегда реагируют друг на друга формами поведения, которые мотивируются одновременно инстинктами бегства, агрессии и сексуальности. У этих рыб движения, вызванные отдельными источниками мотивации, различаются особенно легко, потому что даже при самой малой интенсивности они направлены в разные стороны. Все сексуально мотивированные действия – копание ямки под гнездо, очистка места нереста, как и сами движения выметывания икры и осеменения, – направлены в сторону дна; все движения бегства, даже малейшие намеки на них, направлены прочь от противника и по большей части одновременно к поверхности воды; а все движения агрессии, за исключением некоторых движений угрозы, в какой-то степени «нагруженных бегством», указывают в сторону противника. Зная эти общие правила и сверх того специальную мотивацию некоторых ритуализованных выразительных движений, для этих рыб можно точно устанавливать соотношение, в котором названные инстинкты определяют их поведение в данный момент. Здесь помогает еще и то, что многие из них в сексуальном, агрессивном и испуганном настроениях «надевают» разные характерные расцветки.

Этот анализ мотиваций дал неожиданный побочный результат: Беатриса Элерт открыла механизм взаимного распознавания полов, существующий, несомненно, не только у этих рыб, но и вообще у очень многих позвоночных. Поскольку у цихлид, которых она исследовала, самец и самка не только одинаковы на вид, но и их движения, даже при половом акте – выметывании икры и ее осеменении, – совпадают до мельчайших деталей, раньше никак не удавалось разгадать, что же в поведении этих животных препятствует образованию однополых пар. Одно из важнейших требований к наблюдательности этолога состоит в том, что он должен уметь замечать случаи, когда та или иная форма поведения, вообще широко распространенная, не

встречается у одного животного или у одной группы животных. Например, у птиц и у рептилий отсутствует координация широкого раскрывания пасти с одновременным глубоким вдохом – то, что мы называем зевотой, – и это таксономически важный факт, которого до Гейнрота никто не замечал. Можно привести и другие подобные примеры.

Поэтому открытие, что разнополые пары у цихлид возникают благодаря отсутствию одних определенных форм движения у самцов, а других – у самок, было образцом виртуозно-тонкого наблюдения. У самцов и у самок этих рыб три главных инстинкта – агрессии, бегства и сексуальности – сочетаются по-разному. У самцов не бывает соединения мотиваций бегства и сексуальности. Если самец хоть в малейшей степени боится другого индивида, его сексуальность полностью выключается. У самок то же отношение существует между сексуальностью и агрессивностью: если дама не настолько «уважает» партнера, чтобы ее агрессивность была полностью подавлена, то она вообще не в состоянии сексуально реагировать на него; она превращается в Брунгильду и нападает на него тем яростнее, чем более была бы готова к сексуальной реакции, т. е. чем ближе она к икрометанию по состоянию яичников и уровню выделения гормонов. У самца, напротив, агрессия прекрасно уживается с сексуальностью: он может грубейшим образом обращаться со своей невестой, гонять ее по всему аквариуму, но при этом выполнять и сексуальные движения, а также все мыслимые смешанные формы. Самка, со своей стороны, может очень бояться самца, но это не подавляет ее сексуально мотивированного поведения. Рыба-девица может самым серьезным образом спасаться бегством от самца, но при каждой передышке, которую дает ей этот грубиян, выполнять сексуально мотивированные брачные движения. Именно такие смешанные формы поведения, промежуточные между бегством и сексуальностью, превратились посредством ритуализации в те широко распространенные и имеющие совершенно определенное выразительное значение церемонии, которые принято называть чопорным поведением.