Агротора. Дожить до зари (СИ)

И вновь я поблагодарила свою силу воли, благодаря которой смогла намекнуть Бобровскому в последнюю нашу встречу. Не зря он столько провел у власти, ума у него хватает. Бобровский понял мой намек, и наверняка обратил свою невесту. Фактически она умерла и воскресла, что сняло с неё проклятье Богдана. И Бобровский смог рассказать правду Совету, не рискуя своей возлюбленной.

— Мы также приняли во внимание наложенное на тебя проклятье, — обыденным тоном продолжил Корнеев, запихивая меч в ножны. — Скажи спасибо своей сестре, Мария вовремя догадалась все рассказать отцу.

Бобровский лично снял с меня наручники и помог подняться.

— Как ваша невеста? — тихо спросила я.

— Супруга, — мягко поправил он и едва заметно улыбнулся: — Проявляет удивительную сдержанность для голодного новообращенного вампира.

Я улыбнулась в ответ и часто заморгала, стараясь сдержать слезы. Не от радости за его любимую, конечно. А от облегчения. Я почувствовала себя свободной впервые за долгое время и… не знала, что делать. Как жить дальше? Я не убила Богдана, не стала героем, не отомстила за разрушенную жизнь. И, тем не менее, он мертв. Моя жажда мести не утолена. Но зато я осталась в живых, верно?

Хотя какая теперь разница…

***

Оказалось, помилование было с некоторыми особенностями. То есть меня не убили, конечно, но и не отпустили. Принудительное лечение в частной психиатрической клинике — звучало ужасно. Хотя слово «частная» не зря здесь стояло. Вместо обшарпанных стен и врачей-садистов из дешевых ужастиков я жила в загородном доме с вежливыми врачами. Да и психи не были уж такими неадекватными — богатенькие мажоры, перебравшие с запрещенными препаратами, да не менее богатые алкоголики, поймавшие «белочку».

Но место было замечательное. Искусственный пруд, чудесный парк, огромная коллекция книг и главное — тишина. Я редко кого видела из местных, а гостей сюда не пускали. Хотя каждый раз, когда кто-то через главного врача пытался добиться встречи, меня оповещали. В основном это была моя семья: мама, папа, Олег. Чаще всего Маша. Даже один из моих «хороших друзей», в число которых причислил себя Волков. Вот тут я порадовалась, что никого сюда не пускали.

Раз в день я беседовала с врачом. Это был немолодой косматый шатен с густыми усами прямиком из СССР. Они меня дико забавляли, и я постоянно переводила разговор с моих личных проблем на них.

— Вы похожи на таракана.

— Вы принципиально не сбриваете их?

— Они похожи на щетку.

— У вас есть специальная расческа для них?

Врач терпеливо сносил мои насмешки. Еще бы, при такой зарплате, как у него, я бы и не такое стерпела. К тому же богатые психи народ капризный, и я один из самых покладистых экземпляров.

Если говорить о деньгах, то я не знала, кто оплачивал мое заточение. Может, родители, может, все было за счет государства. Кто знает, может сам Бобровский в качестве благодарности. Я пыталась расспросить об этом усатого, но он уходил от ответа. Тогда я начинала его изводить. Прикольно было, и он ни разу не добился от меня правды насчет истинных чувств.

В какой-то момент он сдался. Дня три меня не вызывали в его кабинет, и я наслаждалась одиночеством. За это время в голове не появилось ни одной серьезной мысли о будущем и прошлом. Я жила настоящим. Дышала свежим воздухом, читала художественную литературу и спала по двенадцать часов в день.

Поэтому я чуть не заплакала, когда услышала «Вы можете быть свободны».

— Может, я вам доплачу, а? — умоляюще протянула я.

Главврач скептично посмотрел на меня и медленно поправил очки.

— Милая Софья, за вами уже приехали, — мягко намекнул он.

Драматично вздохнув, я развернулась и вышла из его кабинета. Вещей было немного, поэтому уже через четверть часа я была за воротами моего личного рая. Разочарованный вздох вырвался сам собой.

У ворот стоял черный «бентли», и к его полированному капоту прислонился тот, кого я ожидала увидеть меньше всего.

— Еще немного, и создастся впечатление, что я вам небезразлична. Жена не заревнует? — предельно вежливо осведомилась я.

Бобровский усмехнулся, сверкнув белоснежными зубами. Он скрестил руки на груди, отчего ткань на белоснежной рубашке натянулась, демонстрируя великолепную мускулатуру. О да, определенно интересный персонаж. Не будь он слишком опасным и женатым, я бы подумала над развитием наших отношений.

— Я вызвался подвезти тебя, — заметил он.

Улыбка сама полезла на губы.

— Отлично, — я невозмутимо пожала плечами, — заодно расскажете мне последние события.

Ага, как же. Первые полчаса мы ехали молча, и лишь когда попали в пробку, Григорий соизволил начать рассказ:

— Мир не знает о происхождении Земцова, но как-то пришлось объяснять его исчезновение. В итоге мы использовали полуправду. Богдан Земцов — опасный преступник, обманом проникший в Совет. Основной проблемой была твоя связь с ним. Может, ты не знаешь, но журналы вовсю смаковали твою личную жизнь, припоминая и неудачную помолвку с Матвеем Вишневецким, и его нынешний брак с твоей двоюродной сестрой.