Айриша. Следуя велению сердца

– Так нас не балуют разнообразием. Подают только кашу, хлеб, да похлебку на потрохах. Иногда конечно и маслице перепадает, но очень уж редко. – С грустью сказал Сарк, запрыгивая в седло своей боевой лошади. – Хорошо, что ты иногда вкусненького приносишь, а не то совсем бы невыносимо было.

– Я уже говорила с отцом по этому поводу, но он в очень категоричной форме отказался пересматривать рацион питания воинов. – Печально ответила, вспомнив, какой мне за это предложение скандал устроил король, приказав не совать нос в дела страны. После две недели под замком просидела.

– Когда к нам снова на побережье? – С надеждой спросил Сарк, видимо предвкушая очередной вкусный обед.

– Не знаю. Может, через неделю. Не решила еще. – Пожала плечами, отводя взгляд в сторону, чтобы друзья не заметили обмана, так как в них промелькнуло раскаяние. Ну не привыкла я врать дорогим и близким сердцу людям.

– Завтра точно не собираешься? – Решил уточнить Вантор. – А то я очень занят буду. Смотр новых воинов будем вместе с твоим отцом проводить. Если передумаешь, кого-нибудь из замковой стражи отправлю за тобой присмотреть.

– Я тебе что, дитя неразумное, чтобы за мной присматривать? – Раздраженно воскликнула, посылая ему недовольный взгляд.

– Риша, не начинай! – Воздел глаза к небу Сарк. – Мы же о твоей безопасности заботимся!

– Понимаю, не глупая! Но и такая чрезмерная опека меня ужасно напрягает!

– Когда? – Уже рыкнул Вантор, так как не мог понять, почему я так настойчиво продолжаю отказываться от их помощи, ведь еще совсем недавно была только рада провести вместе лишнюю минутку. Но не могла же я им рассказать, что прячу в своей пещере оборотня и посторонние уши и глаза мне совершенно ни к чему!

– Сказала же, что завтра не поеду. – Буркнула под нос и, ловко вскочив на Молнию, ударила пятками по его бокам и пустила в галоп. Друзья не заставили себя ждать и уже через несколько минут сравнялись со мной. В полном молчании мы добрались до деревни, в которой проживал Сарк и уже там, после того, как распрощались с ним, Вантор повернулся ко мне и хмуро проговорил:

– Понимаю, почему ты сердишься, Риша. Прости. Я больше не стану приставать к тебе и говорить о своих чувствах. Я, похоже, слишком поторопил события, ты еще не готова к серьезным отношениям.

– Ох, Вантор. – Вздохнула, проведя рукой по волосам. – Ты так и не понял. Это не я не готова к отношениям. Это просто чувств к тебе нет!

– А к кому тогда есть? – Взревел он, сжав поводья с такой силой, что даже раздался противный хруст. Проходящие мимо люди в страхе отшатнулись от нас и поспешили прочь.

– Да ни к кому! – Выкрикнула я, поражаясь его непробиваемости. Но мужчина, услышав эти слова, моментально успокоился и радостно улыбнулся, напоминая сейчас не грозного воина, а неразумного мальчишку. Подмигнув мне, он прошептал:

– Тогда у меня есть шанс. – Затем, увидев, как я возмущенно засопела, он поднял вверх руку и быстро проговорил. – Все, забудем об этом! Друзья?

Только бросила раздраженный взгляд в его сторону и, поджав губы, направила Молнию к замку. Встреченные на пути люди улыбались и кланялись, и мне приходилось вежливо отвечать на все их приветствия, хотя сейчас хотелось одного – вернуться в свою комнату и засесть за учебники, чтобы немного отвлечься от мыслей о неугомонном Ванторе и Джаре, за которого ужасно переживала и к которому, против воли, стремилась моя душа.

Следующие три часа провела с престарелым учителем, сегодня настойчиво требовавшим идеально выписанных букв. А так как была необычайно взволнована последними событиями, отчего сосредоточиться совершенно не получалось, то руки подрагивали, слова выходили кривыми и даже умудрилась пару клякс поставить, чем естественно вызвала его недовольство. А щупленький старикашка умел быть очень страшен в гневе! Тогда из его горла рвались громкие рокочущие ругательства, а худосочная, сморщенная рука с неожиданной силой сжимала указку, которой не раз получала по своей голове, спине и рукам, поэтому старалась лишний раз не злить его и не перечить. Хорошо, что сегодня он был в настроении и свое недовольство выражал лишь раздраженными отрывистыми репликами и гневными взглядами, поэтому молча сносить его воспитательные методы не приходилось. Зато у моих двух сестер и брата, которому едва минуло четыре, был совершенно другой учитель, который на них даже голос не смел повышать, так как на занятиях постоянно присутствовала мачеха. И указка уже была в ее мясистой руке, которой она охаживала бедолагу, если считала, что он некорректно вел себя с детьми, да и вообще, если не соглашалась с его точкой зрения.

Как бы мне ни нравилось учиться, но все равно испытывала радость от осознания, что этот процесс подлиться еще всего пять месяцев, после чего меня ждало очередное испытание, в виде совета магистров, которые проверят уровень знаний вопросами по разнообразным темам. Но, признаться, этого не очень-то и боялась, ведь учиться любила и обычно проблем с пониманием и заучиванием того или иного материала не возникало.