Айвазовский

Напряжённое творчество, множество дел, с которыми успевал справляться художник, всё же оставляли ему некоторое время для досуга, в том числе для общения с теми людьми, которые были ему интересны. В 1883 году состоялось его знакомство с Петросом Иеронимовичем Адамяном (1849—1891), выдающимся армянским артистом-трагиком, поэтом и художником. Они общались в Москве, где артист выступал в ролях Арбенина, Отелло и Гамлета. В письме от 6 марта 1883 года Адамян вспоминал: «В прошлое воскресенье я здесь встретился с Айвазовским, известным художником, который сам захотел меня видеть. В течение 4-х минут он нарисовал пером морской вид и подарил мне. Можете представить, как я обрадовался. Затем он попросил, чтобы я что-либо продекламировал. В благодарность за его ценный подарок я прочитал ему “Забастовку кузнецов” Каппа»[308].

Гастролируя в Крыму, П. Адамян часто посещал Феодосию. Ныне в архиве Музея литературы и искусства имени Егише Чаренца в Ереване хранится записка Айвазовского Адамяну на армянском языке с просьбой оставить билеты на спектакль «Отелло». Адамян выступал в феодосийской галерее Ивана Константиновича, на сцене выставочного зала, написал портрет выдающегося мариниста[309]. В 1886 году он записал: «Закончил портрет Айвазовского и подарил ему. Он остался очень доволен и положительно оценил мою работу, подарил мне одну маленькую картину»

[310].

1883 год был ознаменован в жизни художника продолжением трудов на благо родного города, который по-прежнему во многом оставался типичным провинциальным поселением на южной окраине России, где совсем недавно стараниями Ивана Константиновича появилось железнодорожное сообщение, но всё так же отсутствовали водопровод, театры, библиотеки.

Многие путешественники в XIX веке весьма нелестно отзывались о Феодосии, и начало её процветания, бесспорно, было связано с именем Ивана Айвазовского. В частности, известно его письмо, адресованное председателю инженерного совета Министерства путей сообщения В. В. Салову о преимуществах Феодосии перед Севастополем в коммерческом отношении:

«10 февраля 1883 г., Феодосия.

Глубокоуважаемый Василий Васильевич!

Знаю, что Вы относитесь сочувственно к Феодосии, да и ко мне весьма благосклонны, чем я крайне дорожу. Всё это даёт мне смелость ещё раз писать Вам о Феодосии. Недавно распространился верный как видно слух, что решили наконец не строить в Севастополе коммерческого порта и вследствие этого будто бы избрана для коммерции Феодосия. Не знаю, насколько это справедливо, во всяком случае нынешняя зима доказала преимущества Феодосии. Во-первых, холода были сильные, до 15 и 16 градусов, и наш порт нисколько не замёрз, хотя и Севастополь также не замерзает, но судов много было из-под Севастополя в Феодосии, спасались от страшных бурь, при которых суда не могут входить в Севастопольскую бухту, а теснота Севастопольской бухты также определилась весьма ясно. Недавно от тесноты магазинов и судов в Южной бухте загорелись магазины с товарами и чуть суда бухты не подверглись пламени, а третьего дня пароход с грузом пшеницы ударился о бульвар, стал на мель и часть судна на самом бульваре. Не имея возможности повернуть пароход на свободе и не желая ударить о военное судно, оно попало на бульвар.

Вы не раз высказывали своё выгодное для нашей Феодосии мнение, довершайте наконец. Не знаю, как новый министр отнесётся к Феодосии, но прошу Вас покорнейше при случае сообщить об этих фактах ему.

С истинным уважением и преданностью Вашего превосходительства покорнейший слуга

И. Айвазовский»[311].

Однажды в зимний период Иван Константинович по своему обыкновению уехал в Петербург на довольно продолжительное время. По возвращении, как правило, за две-три станции от города его встречал кто-либо из влиятельных феодосийцев, наиболее близких к нему, и рассказывал новости феодосийской жизни. Так, маринист узнал, что в его отсутствие на главной улице завершилось строительство одноэтажного дома в итальянском стиле, что не было с ним согласовано. Это известие сильно взволновало художника. Одноэтажное сооружение, на его взгляд, не должно было появиться в центре Феодосии. «Тотчас по приезде, не успевши отдохнуть с дороги, он зовёт к себе обывателя N. Тот, разумеется, немедленно является. “Вы строите одноэтажный дом? Как Вам не стыдно? Вы богатый человек! Что Вы делаете? Вы мне улицу портите!” И обыватель покорно изменяет план, и строит двухэтажный дом»[312].

Благодаря Айвазовскому гордостью Феодосии стали городские купальни, едва ли не лучшие на российском черноморском побережье. С берегом купальни соединяли деревянные мостики, носившие поэтичные названия «Мост вздохов», «Мост поцелуев», в них располагались кафе, парикмахерские, читальня, на их террасах гуляла публика. Эти купальни Иван Константинович изобразил в картине «Лунная ночь. Купальня в Феодосии», придав ей характерное романтическое звучание и использовав мотив лунной дорожки.