Айвз и Мэллоун

– …Мне нужно знать его имя и обстоятельства, при которых он оказался здесь, – закончил я.

Повисло молчание. Коллинз-старший смотрел на меня, я – на него. Будь здесь Эбигейл, она зачаровала бы его, заставив выложить всю правду, но это умение могло пригодиться и в архиве: на службу туда брали людей с безупречными рекомендациями, честных и принципиальных, таким деньги не предложишь. Молчание затянулось, и я решил подтолкнуть управляющего в нужном направлении:

– Может быть, лечебнице нужна помощь? Я слышал, что финансирование подобных заведений всегда недостаточно.

Врач вздохнул и отвел взгляд:

– В одном из корпусов больницы пора перекладывать крышу, – поднимаясь, как бы между прочим заметил он.

Мне стало любопытно, как часто врачебная тайна становилась известна другим людям?

– Буду рад вам помочь.

Мистер Коллинз кивнул, пересек кабинет и, высунувшись за дверь, позвал сына:

– Принеси карты всех, кто прибыл к нам в мае и июне, я сам разолью чай.

Чайные чашечки из белого фарфора, украшенные трогательным орнаментом из незабудок, были столь тонкими, что пропускали солнечный свет. Я наблюдал за тем, как главный врач осторожно разливает напиток, заваренный до янтарной крепости, и молчал. В уютной обстановке рабочего кабинета сложно было представить, что где-то в этом же здании в каменных клетках заперты бедные, потерявшие разум, опасные люди. И один из них может стать ключом к разгадке потрясших Ноднол убийств. Я снова вспомнил девушку, что смотрела на меня со злобой и торжеством. Похожий взгляд был и у призрака, когда она начала затягивать синюю нить, словно удавку, на моем горле. Пожалуй, стоит начать с пациентов-женщин.

– Сахар?

– Нет, – я улыбнулся, – благодарю вас.

Этот короткий диалог стал единственным за все время ожидания Коллинза-младшего с картами больных. Управляющий положил себе четыре кусочка сахара и снова устроился в кресле. Я наблюдал за бегом легких облаков в небе, а врач с профессиональным интересом изучал меня, ощупывая взглядом лицо и фигуру, подмечая жесты. Наверняка искал признаки какого-нибудь душевного расстройства на фоне потери семьи.

Когда чая в чашках стало вдвое меньше, вернулся Коллинз-младший. К моему удивлению, он принес всего десять папок. Какие-то были пухлыми, какие-то содержали всего пару листов. Джордж положил карты больных передо мной. На каждом титульном листе были подписаны имя и диагноз.

– Луиза Мария Лучано?

– Поступила к нам в начале мая, пятого или шестого числа, – произнес доктор Коллинз, кинув вопросительный взгляд на сына. Тот кивнул.

Я постарался вспомнить лунный календарь. Нет, эта женщина нам не подходит. Ее одержимость означала бы, что первое убийство произошло в мае, но, учитывая все, что я знаю, это не так. Кто следующий?

– Анна Стокс.

– Девятнадцатого мая.

– Расскажите о ней подробнее, – попросил я.

– Хмф. – Управляющий потер лоб. – Тихая девушка, содержится в новом корпусе. Там палаты для особ из хороших семей с безобидными заболеваниями… Мисс Стокс может посещать нашу библиотеку и сад, комнаты для музицирования и рисования.

Я с сожалением отверг карточку. Та, кого я видел, находилась в корпусе для опасных больных, и если она моя цель, то Анна Стокс не подходит. Дальше шла пухлая папка пациента-мужчины, я отложил ее, перейдя к следующей.

– Амалия Вейт.

Из раскрытой папки выпал медальон на тонкой цепочке, от него пахло тленом и лилиями.

– Поступила тридцатого мая, – подал голос Коллинз-младший. – Ее оформлением занимался я.

Я ждал продолжения, но юноша только сверлил меня неприязненным взглядом. Уж не знаю, чем я ему не нравился, но подобное поведение утомляло. Приподняв брови, я вопросительно посмотрел на его отца. Но родительского внушения не понадобилось, Джордж заговорил:

– Ей пятнадцать.

Конец мая, полнолуние уже прошло – перспективно. Я постарался вспомнить ту узницу, но из-за решетки, темноты и удручающего внешнего вида определить возраст оказалось затруднительно.

– Подробнее.

– Бедную девушку доставили к нам по рекомендации моего коллеги. У него практика в Борроуфане.

Джордж снова замолчал. Может быть, он просто не знал, что именно меня заинтересует?

– Почему вы назвали мисс Вейт бедной? – помог я ему. – Это из-за диагноза? – Я кинул взгляд на титульный лист. – Истерия и эпилепсия?

– В особняке ее семьи произошла трагедия. Из хозяев выжила только эта девушка. Полагаю, то, что увидела мисс Амалия, и привело к тяжелой форме истерического недуга и эпилептическим припадкам, но, что именно случилось, не знаю.

Я удивленно приподнял брови.

– Эта мисс содержится в корпусе для опасных больных?

Коллинз-младший кивнул.

Итак, я нашел ее. Стоило ли просить врачей проводить меня к пациентке? Пожалуй, нет. Магия, что наполняла это место, могла быть опасна для меня. Сначала я встречусь с Эбигейл, а пока…

– Прошу вас, дайте мне имя, адрес и сопроводительное письмо к вашему коллеге из Борроуфана. Я обещаю быть максимально деликатным в своих расспросах.

Главный врач пожал плечами и кивнул. Когда его сын скрылся за дверью, мистер Коллинз потер переносицу и устремил на меня проницательный взгляд.