Академический обмен

– Ну да, – почти прохныкал Лирой. – Но вышло как-то странно, я не понимаю…

– Ты с ума сошёл?! – взревела я. – Этому учатся два года! Да ты сдохнуть мог, ты вообще… – я изо всех сил сжала челюсти, чтобы не дать себе продолжить. Образы, плавающие перед глазами, сменились на более жестокие: я видела крупного мужчину, замахивающегося ремнём, каких-то хулиганов с оббитыми бутылками в руках, потом кровь на костяшках пальцев… Так. Глубокий вдох, короткое заклинание успокоения. Незаменимая вещь для некроманта. – Так. Лирой. Ты можешь оценить, сколько ты мне отдал?

Он сухо закашлялся.

– Не знаю, – сказал, когда приступ прошёл. – Я не знаю, как определить. Но чувствую себя очень странно.

Я закатила глаза. Вот так и гибнут молодые некроманты! Ладно, я хотя бы не зомби. И в магии понимаю хорошо.

Пересев поудобнее, я сосредоточила внимание внутри себя и, не поддаваясь панике, методично обшарила все закутки своего астрального тела. Конечно, без опыта и даже должного понимания теории Лирой впихнул мне не единый кусок, а мелкую нарезку, тут чуть-чуть, там щепотка. На то, чтобы это собрать вместе, ушло немало времени и сил, но в конце концов мне удалось сформировать крупный осколок души без примесей и вроде бы даже без нарушений внутренней структуры. Если Маккорн после этого будет путаться в своей памяти, сам виноват, конечно, но я старалась.

К счастью, уговаривать чешуйку вернуться к хозяину не требовалось. Она сама скакнула, как только увидела путь. В то же мгновение Лирой шумно вдохнул и так смял пальцами плед, что тот вытащился у меня из-под коленей.

– Получите и распишитесь, – проворчала я. У меня уже сил не было, чтобы сердиться.

– Спасибо, – прохрипел Лирой и снова закашлялся.

– За какой хтонической матерью ты это сделал? – всё же не удержалась я.

Он спрятал лицо в ладонях – я больше почувствовала его жест через движение воздуха, чем увидела.

– Хотел попробовать.

– А меня разбудить для начала не судьба была? Ты же понятия не имел, что творишь!

Из темноты донеслось шмыганье носом и звук кожи, трущейся о кожу, – наверняка лицо растирал, возвращая чувствительность. Ещё бы, чуть не четверть себя выгнал погулять!

– Я думал, ты откажешься. А больше мне научиться негде. Это же некромантский метод.

Я молча покачала головой. Отказалась бы я? Поначалу – конечно. Но и уболтать меня он бы смог. Может, не за час, но за пару дней. Так что это было, лень? Или он считал меня настолько закосневшей? Это после всего, что я уже позволила ему проделать под моим надзором?

Задумавшись, я продолжала выскребать своё астральное тело от следов его присутствия. Какие-то мелкие крошки ещё оставались по щелям, а от более крупных отпечатались следы, в которых угадывались виденные мной образы. Я старалась не смотреть, но… Если уж Лирой мне настолько не доверял, что решил запустить в моё нутро осколок своей души, пока я спала, то почему, хтонь побери, я должна уважать его личные воспоминания? Даже интересно посмотреть, что он на сама деле обо мне думает. А то, может, я всё не так поняла?

Я принялась проглядывать образ за образом, и вскоре они, повинуясь моему интересу, скучковались так, что всё, связанное со мной, собралось вместе. Большая часть того, что я там увидела, вгоняла меня в краску, но мелькали и какие-то несуразные мысли, чувства, которые я не могла отнести ни к чему, что сама помнила о наших отношениях. Вот эта досада когда была? А вот это изматывающее раздражение? А холод в сердце, пробирающий до костей?

Пойдя по ниточке, словно отбившийся от группы турист в пещерах, я вышла к воспоминанию о нашей первой близости. Странно было видеть себя со стороны – злую, требовательную. Но переживания Лироя быстро отвлекли меня от этого созерцания. Досада – разочарование – смирение. Что?!

Я вынырнула из созерцания и, вытащив из несессера талисман света, порвала его, чтобы загорелся. Огонёк могли заметить из дома, но сейчас меня это не волновало. Мне нужно было увидеть лицо Лироя.

В ровном оранжевом свете талисмана я различила слипшиеся ресницы, пятна румянца на коже и встревоженный взгляд, словно он понимал, что играм пришёл конец.

– Ты не хотел, – выпалила я, запнувшись на последнем слове. – Ты притворялся. Когда мы первый раз… Ты соврал.

И как же легко ему далось обвести меня вокруг пальца! Я видела, даже сейчас, ясно, как он усилием воли собрал на лице нужное выражение, расслабил плечи. Я не первый раз наблюдала его преображения. Я знала, даже тогда, что он меняет маски всё равно что сбрасывает карты из неудачной руки. Я знала всё это, и тем не менее поверила, даже на секунду не засомневавшись. Он ведь сам говорил мне, что заводил интрижки с некромантами ради своих изысканий. Почему я решила, что со мной всё иначе?

– Нет, что ты, Маргарита… – растерянно пробормотал он. – О чём ты…