Академия для строптивой

Больше всего я не любила спать без одеяла. Мне нужно было хотя бы тонкую простынку, чтобы прикрыть плечи, а Демион поступил подло и одеяльце зажал. Он просто исчез в спальне, оставив меня наедине со змием и собственной совестью. Вероятнее всего, предполагал, что я поступлю разумно. Оставлю змия в баре и отправлюсь к себе. Но, во-первых, он плохо меня знал, а во-вторых, представления не имел, как опасны три обиженные подруги. Они на порядок страшнее, чем унылая ночь в незнакомом месте и без одеяльца. Поэтому я сделала еще глоток змиевой настойки, обняла бутылку покрепче и, свернувшись калачиком, попыталась уснуть на неудобном маленьком диванчике.

Сон не шел. Я вертелась с боку на бок, пыхтела и не могла отключиться. Разболелась голова, было дико неудобно, и я, не выдержав, вскочила. «В конце концов, это наглость!» – заключила я и решила совершить отчаянный шаг – отправиться отвоевывать одеяло или хотя бы какой-нибудь пледик. Не может же у Демиона не быть запасного пледа?

Самое печальное, что идти нужно было в спальню. А Демион честно предупредил – спать любит безо всего. Я выдохнула на пороге и, покрепче прижав к груди бутыль со змием, сделала шаг в соседнюю комнату.

Здесь было светлее, чем в гостиной. Мягкий лунный свет падал из расшторенного окна на большую, стоящую в центре комнаты кровать, серебрил кожу на безмятежном лице спящего Демиона. Я невольно засмотрелась. Демион лежал, раскинувшись на подушках. Одеяло сползло на бедра, и я могла беззастенчиво изучать обнаженную кожу груди, крепкие мышцы пресса и темнеющую лунку пупка. Во рту пересохло, клубнички на Труселях суетливо зашевелились, почуяв опасность, а я забыла, зачем сюда пришла.

Отдышавшись, я принялась дальше изучать обстановку комнаты, стараясь не смотреть на чересчур соблазнительного Демиона. Не хотела запоминать его таким и потом не спать по ночам.

Нечто, издалека напоминающее плед, я заметила на кресле возле кровати и осторожно, на цыпочках начала пробираться к цели. Старалась не издать ни звука и даже не дышать. Когда я почти сцапала клетчатую ткань, мою руку перехватили, и я с визгом полетела на кровать в теплые объятия сонного Демиона.

– Ты все же продолжаешь испытывать судьбу, рыжая? – зашептал он мне в шею, прижимая сильным телом к кровати. Я уткнулась носом в подушку и не смогла даже ничего сказать от переполняющих чувств и больно ущипнувших за зад Труселей.

– Ты ведь могла уйти… но не сделала этого, – тихо говорил он, и от теплого дыхания по спине побежали мурашки. – Могла остаться там, но пришла ко мне. Зачем? Я ведь не железный.

Язык скользнул по шее, и я закусила губу, чтобы не застонать. Какого демона он творит!

– Я. Искала. Плед. – Слова давались с трудом. В голове была каша, и мне хотелось раствориться в новых упоительных ощущениях.

– Тебе стоило уйти, Кассандра. Ты очень неосмотрительна.

– Не могла. – Я приподняла руку, демонстрируя Демиону бутылку со змием. – Ты же отказался его отдавать. А девчонки меня на порог не пустят.

Услышав за спиной хриплый смех и почувствовав, что тяжесть тела исчезла, я перевернулась на спину, встретилась взглядом с сонно улыбающимся Демионом и поняла, что пропала. Просто утонула в синих глазах, нырнув в них, как в холодное озеро весной. Мир для меня перестал существовать. Я смогла выдавить из себя лишь единственное:

– Ты же возмущался, так как не знал, сколько мне лет. И вообще…

– Не знал, – согласился он и потянулся, словно огромный кот, демонстрируя, как перекатываются под кожей стальные мышцы.

– То есть сейчас мой возраст тебя не смущает? – Я сглотнула.

– В данный момент – нет. А что? Он внезапно стал проблемой для тебя?

– Да нет. Не стал. – Я тактично промолчала, что меня сильно смущает другое, и не только Труселя, и вслух сказала совсем другое: – Просто ты удивительно непоследователен.

– Не привык отказывать себе в удовольствиях, – мурлыкнул он, снова обнимая меня за талию и властно притягивая к себе. Слишком властно. Труселя считали так же и превратились в броню. – А ты, Касс, – такой соблазн, от которого невероятно сложно отказаться. Да и не хочется.

– Ты знаешь, что будет, если папа узнает? – ужаснулась я, тая в его объятиях. – Или он не проводил с тобой инструктаж? – Поддразнивания доставляли не меньшее наслаждение, чем сильный и притягательный мужчина рядом. Мне нравилось его провоцировать.

– Он нас убьет. Ну, меня – так точно, – ухмыльнулся Демион. – И знаешь… От этого только интереснее.

Я не могла с этим поспорить. К тому же я прекрасно знала: лично меня папа точно не тронет, но вот поддаться напору Демиона не могла. Как только представляла, что будет, когда он увидит Труселя, меня брала оторопь, и я сразу же выныривала из блаженной неги. Желание сдаться пропало напрочь, и я пискнула:

– Ну уж нет! Мне как-то не хочется быть твоим трофеем и очередным аргументом в споре с папой!

– А зря, – ничуть не расстроился Демион. – Тебе бы понравилось.