Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2

Повисла напряженная тишина. Розенталь не торопился возвращаться к книге, словно замер в ожидании моего вердикта.

— А что это за артефакт? — спросила я.

— Медальон, — проговорил Александр, все же откладывая в сторону фолиант. — В их роду попеременно рождаются водники и маги земли. Хотя первые появляются на порядок чаще, а другие всегда с такой специфической особенностью, как у Вацлава. На самом деле взаимодействовать с растениями — это очень редкий и нужный дар.

— Получается, маги земли ценней? — догадалась я.

— Да. Они оказываются полезнее, — согласился он. — И этот медальон как раз помогает выбрать подходящий день, чтобы родился ребенок с тем или иным даром.

«Надо же… И такие вещи здесь существуют», — подумала я в тот момент, а Розенталь продолжал как ни в чем не бывало:

— Но не думай, что какой-то медальон способен многократно усилить способности будущего ребенка. Это ерунда. По сути этот артефакт бесполезен для всех, кроме их семьи.

— Ева, — окликнули меня, и я замерла, останавливая рассеянный взгляд на Александре. Он вопросительно смотрел на меня, видимо, уже не единожды успев позвать по имени.

— Извините, задумалась, — мгновенно собравшись, бросила я, делая шаг к столу и ставя шкатулку в самый его центр.

Димитар подался вперед, глядя на изделие с легкой заинтересованностью.

— Что это? — лениво поинтересовался он.

— Немного терпения, дорогой. Сейчас все расскажут, — вмешался Мартин, говоря не своим, немного игривым голосом.

Взгляд мага земли, которым он наградил блондина, было сложно описать словами. Казалось, будто Альбер в этот самый миг мысленно препарировал парня, словно найденную на болоте лягушку. Но Белроуз все же лягушкой не был и обладал куда более выдающимися способностями, поэтому Мартин лишь улыбнулся и вновь посмотрел на шкатулку на столе.

— Благодаря невероятному стечению обстоятельств, Еве удалось добыть слепок ключа, отпирающего дверь в подземелье. Сегодня утром мы забрали из мастерской его копию. — Розенталь наклонился, подцепил длинными изящными пальцами крышку шкатулки и, отодвинув миниатюрный крючок под ней, откинул ее в сторону.

Внутри на бархате глубокого синего оттенка лежал увесистый ключ с основанием толщиной не меньше моего мизинца. Этой штукой при желании можно было кого-нибудь оглушить. Если знать куда бить, конечно.

Взяв ключ, Александр поднял отрезок ткани под ним. Оказывается, он лежал на том самом куске мыла, что мы принесли мастеру. Мужчина работал в уголке небольшого магазина в южном районе города.

Этот участок столицы оказался самым маленьким — аккуратные узкие улицы выглядели на карте Лирана словно десятки кровеносных сосудов, пересекающихся друг с другом в совершенно неожиданных местах. Настоящий лабиринт. Никакой логики в расположении домой и дорог — сплошной хаос. Поэтому планы района висели прямо на стенах зданий и попадались через каждые несколько метров.

Розенталь сказал, что эта часть города застраивалась быстро. Несколько веков назад, когда Лиран провозгласили центром королевства, жители ближайших поселений потянулись сюда в поисках лучшей жизни. Строения возводились за ночь — угловатые холодные коробки из камня. Конечно, это был скорее временный выход из положения, но землю разделили и уже чуть позже построили нормальные дома, а дороги так и остались беспорядочными проулками.

— Невероятное стечение обстоятельств… — протянул Мартин. — Ева, скажи мне, какому богу ты молишься? Кажется, я готов поменять веру.

Я слабо улыбнулась, пожимая плечами. Тоже хотела бы узнать, кого благодарить, когда все завершится.

— Я не заметил, чтобы ты был особо набожным, чтобы менять веру, — хмыкнул Вацлав.

— Я верю в себя, — невозмутимо проговорил водник. — А это тоже считается.

Судя по виду мага земли, он согласен с ним не был.

Я же задумчиво смотрела на слепок. Жена того мужчины писала, поэтому тщательно обдумывала слова, — ее рассказ был короток и лишен многих подробностей. Но суть была такова: ее подчиненная, помогающая наводить порядок в покоях Лероя Розенталя, сделала слепок этого ключа, считая, что там хранятся настоящие сокровища, достаточно похитить одну вещь — и ты проживешь всю остальную жизнь в достатке.

После, где-то посередине рассказа, шла тирада, посвященная слабоумию той девушки. Женщина так хмурила брови и гневно сжимала губы, когда писала эту часть, что я даже забеспокоилась. В итоге она отобрала у своей помощницы этот слепок, но к тому моменту, как дворецкий понял, что спальню хозяина обыскивали, и доложил об этом, уничтожить не успела.

Что произошло потом, догадаться не сложно. Но кусок мыла сохранился, и это настоящее чудо, что Розенталь-старший не узнал об этом. Иначе сейчас мы бы имели картину куда печальнее.

— С артефактами наверху справится Рон, он много раз бывал в доме, я сообщил ему то, что известно мне самому, и снабдил кое-какими ключами помимо того, что на столе, — подытожил Розенталь. — Учитывая способность Тары, все должно пройти гладко. После дело останется за малым.