Академия магии. Притяжение воды и пламени. Часть 2

— Просто прикрой, — повторил он настойчиво.

Вздохнув, я выполнила его просьбу. Стоило перестать видеть, и сердце еще сильнее забилось. Я чуть поерзала на столе, чувствуя себя как никогда уязвимо. Руки Александра вновь оказались на моей талии. Сжали. Сама не заметив, я опять подалась корпусом вперед.

— Какая нетерпеливая, — укорили меня, ладонь огневика легла на мою спину между лопатками, и он властно добавил: — Не открывай глаза. Иначе накажу. Будем учиться терпению.

После этих слов мне точно захотелось ударить его чем-нибудь тяжелым. И я даже хотела отстраниться, до того момента, когда его губы коснулись моих, сминая, отнимая дыхание. Маг коснулся моих волос, перебирая локоны. Потянул, заставляя сильнее запрокинуть голову. На мгновение отстранился, чтобы прочертить кончиками пальцев дорожку по изгибу шеи, оставляя пульсацию тепла на коже.

Я не сдержалась и посмотрела на него. Взгляд Розенталя потемнел, стал каким-то завораживающим и гипнотическим. А я же почувствовала себя опьяненной. Мне определенно было очень хорошо.

— Ты меня ослушалась, — глубоким и серьезным голосом заметил Александр. Чуть поднял подбородок, придав своему облику еще больше высокомерия, и глянул так, будто прямо сейчас решал мою судьбу. — Буду тебя наказывать.

— Не переусердствуй, когда-нибудь я буду главной в этой игре, — прошептала в ответ, вызвав лишь кривую улыбку.

Розенталь склонился, уперев ладонь в крышку стола у моего бедра, и мне пришлось самой прижаться к нему, чтобы не завалиться на спину. Что угодно, но принимать горизонтальное положение я точно не собиралась.

Казалось, мы целовались целую вечность, просто не могли друг от друга оторваться. Это походило на бред. Губы припухли, мои волосы разлохматились, свитер измялся, а его рубашка выглядела так, будто ее недавно достали из стирки.

Даже когда желание перестало быть таким острым, я совсем не ощутила смущения. И даже подумала, что произошедшее между нами на озере было всего лишь репетицией, первой осторожной попыткой.

Когда мы выскользнули во тьму улиц, с неба накрапывал дождь, и я задрала голову, кружась и ловя кожей капли. Я и правда была пьяна. Вот только ни один алкоголь не мог принести столь упоительного чувства.

Розенталь, обвив рукой мою талию, резко притянул и вновь поцеловал. Отстранился. И вновь прильнул, покрывая лицо мимолетными касаниями, а я внезапно тихо рассмеялась.

— Ты точно вскружил мне голову, — почти обвинила его, а он промолчал. Даже не улыбнулся, выглядя одновременно слишком серьезным и одержимым. Он смотрел на меня с видом человека, что узрел чудо, карие глаза блестели.

Будь у меня под рукой фотоаппарат, я бы обязательно запечатлела этот момент — вечер, когда огневик целиком принадлежал мне. Но последнее было обоюдно, как и наша магия.

Мы долго добирались домой, часто останавливались, я чувствовала, как бешено стучит сердце. Такой адреналин в крови, что ты не можешь совладать с собой. Каменисто-серое небо смотрело на город и на нас, ореолом светлея в месте, где за толщиной облаков пряталась луна.

Спина моего плаща успела не раз замараться о старые стены домов, а волосы намокнуть. Розенталю нравилось применять силу. Но не для того, чтобы приносить боль. Скорее в том, как его руки врезались в талию, сжимали бедра или обхватывали лицо, а губы требовательно целовали, ощущалось болезненное желание обладать.

Это было горячо. И я вряд ли когда-нибудь чувствовала нечто подобное.

Вот и теперь, оказавшись в переулке прям возле дома, я замерла, до невозможности ясно воспринимая мир, запечатляя этот момент в памяти: ночь, тихий дождь, облачко пара, вырывающееся изо рта, замерзшие кончики пальцев и успевшие остыть губы, Александр, стоящий напротив, напряженный и с горящими глазами, словно замерший перед прыжком хищник. Его ладони касаются моей спины под распахнутым плащом, забираются под кофту, и жар огненной магии усиливается. Улыбка слетает с моего лица, и я хватаю ртом воздух, но мне мешают быстрым, глубоким поцелуем.

­— Что ты со мной творишь, Ева… — яростно шепчет Розенталь, словно обвиняя, и слегка прикусывает мою нижнюю губу. Но я не могу его винить, сама испытываю то, что объяснить не в силах. Теряю контроль, трезвое сознание, последние принципы.

Мои волосы сияют, и я чувствую, как моя магия расплескивается в воздухе. Но вовсе не это заставляет меня отпрянуть с растерянным и немного испуганным выражением лица, а нечто напоминающее мою стихию, неожиданно заключившее нас в пузырь.

Пламя и вода словно сплелись, разбрасывая искры и бурля внутри оранжевыми языками.

Я отшатываюсь, а магия распадается, будто лишившись источника, и влага обрушивается на брусчатку, все еще сверкая остаточными отголосками воцарившегося на мгновение пожара. Ошарашенно смотря на свои ладони и пытаясь переварить случившееся, я далеко не сразу понимаю, что произошло.

Сердце все еще учащенно стучит, но на этот раз в страхе.