Академия Меча и Чар 1

– Зачем ему это барахло, глупенькая? – захихикала Роза, вытирая салфеткой усатую пятнистую морду своего ручного леопарда. Он покорно ждал, пока на его роскошной шкуре не осталось ни одного пятнышка от чая с молоком. – У моего отца, единственного в Люксарде, есть кольцо с Небесным изумрудом – самым редким и могущественным камнем на земле. То есть, кольцо было у моего отца, пока я не отдала его Ясу. Видишь ли, кольцо может не только повелевать духами, но и заживлять раны. И потому на большой земле оно просто необходимо моему парню! Чего только не сделаешь ради своих мальчишек!

– А эти ваши… волшебные уродцы, – начала я, вспоминая хвостатого Хьюго с острыми ушами, – они сильнее магов?

– Волшебные народцы! – смеясь, поправила меня Розалин. – Нет, конечно, они используют силу лишь одного из четырёх элементов – земли, воды, воздуха и огня. А маги при помощи волшебных колец могут пользоваться любым элементом, каким захотят. А если этого мало, то с помощью колец Драгонвуды умеют открывать порталы и вызывать духов – джиннов, призраков и даже демонов. Вот, смотри, у меня тоже есть такое! – она, любуясь, протянула перед собой руку с изящным золотым колечком на указательном пальце. Его украшал небольшой, но прекрасно ограненный ярко-розовый камень. – Звездный Аметист!

– Значит, чтобы стать магом, я должна найти для себя волшебное кольцо с жутко дорогим минералом, имеющим непонятное название? – подвела я итог. – И все? За это меня возьмут в семью Драгонвудов или сокращенно Драгов и в придачу дадут модную зеленую мантию, как у тебя?

Роза снова рассмеялась, ее ручной леопард Клеон раздраженно дернул своим пушистым хвостом, в то время, как рыжеволосый эльф Артиль продолжал слизывать со своих мокрых крыльев капельки остывшего чая с молоком.

– Драгонвудом надо родиться! – гордо произнесла Роза, довольно откинувшись на высокую спинку своего мягкого кресла, сзади которой была расправлена ее изумрудная мантия волшебницы. – В моих жилах течет древнейшая чистейшая кровь магов, которая ни разу не смешивалась ни с другими семьями Магиров, ни со смертными. И потому мне подчиняется все – от духов и джиннов до различной материи неживой природы. Вот, например, моя мантия может становиться невидимой, а заодно и прятать меня. Заодно она может открывать порталы в пространстве. Укрывшись ей, я могу загадать любое место и туда мгновенно перенестись.

«Хм… такое может очень пригодиться, – подумала я про себя, а вслух же громко и восхищенно добавила:

– Это нереально круто!

– А-то! – подмигнула она, громко продолжая. – Еще у меня самые крепкие в Люксарде приворотные зелья. Не то, что тебе они могут когда-нибудь понадобиться. Скорее – наоборот! Ты бы видела, как на тебя смотрит Камилл. До тебя он бегал за мной, и это было абсолютно невыносимо! Если бы мой джинн Клеон не…

Но тут ее ручной леопард так сильно вильнул своим хвостом, что сбил обе чашки с молоком, а заодно – и чайник прямо на подол прекрасного платья своей хозяйки.

– Плохая Киса! – взвизгнула девушка и поспешила удалиться, чтобы переодеться. Леопард после жалобного виноватого «мрау» обреченно поплелся за хозяйкой, мокрый эльф ехал на его пятнистой холке.

«Наверняка этот Клеон нарочно перевернул чашки на самом интересном моменте – все, чтобы его хозяйка не разболтала лишнего! – думала я, с интересом рассматривая изумрудную мантию Розы, которую она забыла на спинке кресла. – Интересно, она потеряется, если, вдруг, сейчас станет невидимой?»

Недолго думая, я засунула руку под дорогую зеленую ткань и… та, вдруг, стала абсолютно прозрачной, исчезнув вместе с моей ладонью.

– Круто! – удивилась я, украдкой оглядевшись по сторонам, быстро сложила невидимую ткань в несколько раз и убрала себе за пазуху под серый пиджак. Странно, что мантия «работала» даже в моих абсолютно немагических руках. Осталось только передразнить Розу. – Волшебная мантия работает только в руках чистокровных магов Драгонвудов! В тебе нету ни капли волшебной крови, Марго. Ха! Да во мне ее не меньше двух литров!

После чего я, как ни в чем не бывало, уставилась на арену.

Ганс выложился целиком и полностью. Это была б его самая блестящая партия, если б фигуры ходили по правилам, а не дрались за свои клетки в рукопашную. Белокурая голова Майера кружилась и разрывалась на части от сотен просчитанных, но неосуществленных ходов, которые все еще держались в его памяти.

Он вычислил все. Даже через сколько секунд его сероглазый Король красных фигур полетит в аут, захлебываясь собственной кровью. Раз, два, три, четыре… Странно, почему эти белые летающие гады не объявляют безоговорочную победу Принца? Тут Ганс отрыл свои слезившиеся уставшие глаза и не поверил им.