Академия Меча и Чар 1

– Останься. Просто останься. Пожалуйста, останься, – бессвязно начал я, краснея, но каждая скрипичная нота придавала мне уверенности, буквально открывая мое сердце и оставляя душу на распашку. С каждым звуком скрипки я словно взмывал все выше и выше, и вот я уже парил над облаками. – Этим утром ты принесла мне не только пиццу. Ты показала мне смысл жизни. До тебя у меня не было ничего – ни дома, ни матери, ни отца…, – на последнем слове что-то острое кольнуло мою грудь, я глубоко вздохнул и продолжил, – ни друзей, ни смысла, ни надежды…

Кира опустила глаза и с досады растерянно прикусила нижнюю губу – она прекрасно понимала, от чего так блестят мои глаза и краснеют уши. Что новое чувство, которое впервые поселилось в моей груди, оказалось больше и сильнее всех страхов и потерь. И с каждой минутой оно становилось все огромней и ярче, словно пожар, охвативший меня с головой. Дороже, чем жизнь, сильнее, чем смерть. Я шел ко дну, растворяясь и сгорая дотла. И во всем этом была виновата только Кира.

Я был бескрайне благодарен музыканту и тайно молил про себя, чтобы он не прекращал играть, вспоминая про себя слова из давно забытых песен. Каждый из нас помнит то чувство, когда мысли в голове вьются узором и слог должен быть подобен Шекспировскому «Любил ли я хоть раз до этих пор? О нет, то были ложные богини! Я истинной красы не знал доныне!», а выходит что-то очень похожее на:

– Я за ночь с тобой продам… да не за ночь, – опомнился я, бледнея и краснея одновременно, – а за поцелуй продам я душу. И лишь бы кто купил…

В этот самый момент, Кира ловко приложила к моим губам указательный палец и сердито на меня зашипела:

– Тсс! Ты совсем рехнулся?!

Я растерянно пожал плечами:

– А ты только что заметила?

Вокруг нас проплывали разодетые гости и суетились шустрые официанты, но я ничего не замечал, кроме любимых серо-голубых глаз и ничего не слышал, кроме ее голоса под печальную, но безумно убийственно-прекрасную скрипичную мелодию. И это был самый лучший момент моей жизни, ради которого, собственно и стоило жить. Я был готов простоять так вечность, но увы и ах, счастливые часов не наблюдают, час счастья, как секунда пролетает. И дальше время пошло значительно быстрее.

– За что? – удивленно прошептал я, когда ее холодные губы быстро и неловко коснулись моей огненной щеки.

– Ты же сказал, что готов на все ради моего поцелуя, – хитро прищурилась Кира, откидывая рыжие кудрявые пряди со лба и невольно наслаждаясь эффектом, который произвел на меня этой жест, – так вот, хочешь узнать его цену?

Я кивнул, выпрямился и выпятил грудь, как солдат, готовый на все, что угодно. Но только не к этому…

– Ник, ты слишком меня приукрашиваешь, – начала из далека Кира, она говорила быстро, но четко и твердо, – я принесла тебе завтрак, потому, что его для тебя заказали! Я купила тебе рубашку, потому что меня попросили и оставили на нее денег!

– Кто попросил? – перебил я, чувствуя, как сердце в моей груди учащает удары. В нашем городе, а если быть точным, то во всем мире на меня было не наплевать лишь одному человеку! Отец! Это мог быть только он! Значит, он вернулся!

Кира вздохнула, совершенно не понимая моей спонтанной радости, и покачала головой:

– Он не оставил своего имени. Просил звать его Мастер. Просто Мастер и все.

Я нахмурился, пытаясь вспомнить, где же я раньше слышал это имя и невольно взглянул на свою правую руку. Там под новеньким клетчатым рукавом по-прежнему скрывались ворованные золотые часы Златоновского старшего. Они еще ни раз сыграют свою роковую роль в моей судьбе, но не сейчас.

– Вся твоя утренняя удача – это только заслуга Мастера. Если бы не он, мы даже не были знакомы, – серьезно сказала Кира, затем она решительно посмотрела мне в глаза, – ты ничего не знаешь обо мне и, самое главное, не знаешь меня, Ник. Это иллюзия, обман. Ты все себе придумал. Я – не девчонка с большим сердцем, которая всех спасает. Это был обычный рабочий день, который затянулся. Так что оставь меня в покое, Ник. Не беги за мной! Не требуй от меня внимания! Это и была цена моего поцелуя. Э-эй…

Толи скрипач взял октавы выше, толи вино ударило сильнее, толи мне стало больше нечего терять. Я набрал в легкие побольше воздуха, как перед глубоким прыжком в воду, сделал быстрый шаг вперед и поцеловал ее прямо в губы. Да, я прекрасно осознавал все последствия – она могла запросто оттолкнуть меня в сторону, обозвать мужланом или кем-нибудь покрепче, шлепнуть по лицу. Не знаю – не проверишь, не узнаешь!

Но какого же было мое удивление, когда она не только не дала мне по шее, но и не оттолкнула и даже ответила на моей поцелуй. Но, увы, ничто прекрасное в этом мире не может длиться вечно…

– Ты совсем рехнулся?! – закричала на меня Кира, удивленно хлопая своими густыми ресницами – девчонка совсем не ожидала от меня такой прыти.

– Я вернул твой поцелуй сполна! – уверенно ответил я, улыбаясь и хмурясь одновременно, – забери его себе обратно! Он мне не нужен за такую-то цену!