Академия превращений

– Что там? – в дверном проеме появился Бартос. – Ого, другого я и не ожидал!

Я слышала, как ахнула Маришка. Понятно, зачем пришла Николис, но Бартосу чего здесь надо? Ой! Неужели он догадался, что Рас рылся в его вещах? Мы точно влипли!

Стараясь не смотреть по сторонам, преподавательница рискнула зайти и, промямлив поздравления, вручила бледной, покрытой мурашками Норе букетик и завернутый в яркую бумагу кексик.

– Что тут у нас? – фальшиво-бодрым тоном воскликнул Бартос, заходя следом. – Разврат!

– Какой разврат? – возмутился Рас.

– Бесстыдный! Распутный! Непотребный! Сам разберись, я тебе что, филолог?

– Ничего не разврат. Мы просто упражняемся…

– В трансформации без белой сферы, – подхватила я.

– Во времена моего студенчества это тоже так называлось, – поделился воспоминаниями Бартос.

– Валек! – вспыхнула Николис. – Дети ничего такого не делают.

– Дети все совершеннолетние. Могут делать что хотят.

– Вы ничего не расскажете мастеру Горацику? – с недоверием спросил Финеас.

На лице у Бартоса легко читалось: «Как тяжело общаться с идиотами!»

– Конечно, нет. Очень надо декану знать обо всех ваших пакостях.

Не спросив разрешения, он взял одну из злополучных бутылок и налил ее содержимого в одноразовый стакан. Кажется, в этот момент все, кроме преподов, забыли, как дышать.

– Раз зашел, надо выпить за здоровье именинницы, – он отсалютовал стаканом Норе. – За тебя!

Заставляя себя вдыхать и выдыхать, я сильнее прижалась к Маришке. Мастер человеческого преобразования, несомненно, поймет, чем угостился. Он же обязан знать толк в таких зельях.

– М-да, совсем как в наше время. – Бартос допил до конца. – Мистрис, а вы чего стоите?

Мистрис Николис с трудом оторвала взгляд от шрамов Рудольфа.

– Нет, спасибо. У меня аллергия на клубнику. И на газировку.

Хмыкнув, тот налил себе еще.

– Я ж не просто так увязался. Нор, я вчера вечером твои зелья на проверку забрал. Тебя не было, а записки писать не люблю. Я тебе потом сообщу, нужно ли их переделывать.

Судя по тому, как все стали перешептываться и кидать гневные взгляды на Нору, суть произошедшего дошла не только до меня. Никто ничего не перепутал! Мы пили настоящее вино, и тревога была ложной!

Едва выйдя из комнаты, Бартос на мгновение затормозил, вцепившись рукой в дверной косяк.

– А вам, оболтусы, урок. Когда шалите, дверь закрывайте.

Глава 12

Рыжая морская свинка апатично сидела в ящике с землей и даже не подозревала о своей участи. Бедненькая. Я не удержалась и погладила ее по спинке.

Маришку больше расстроило, что Горацик сделал практику индивидуальной и сам распределил задания между студентами. Поэтому я оказалась через два стола от подруги. Мне надо было превратить это чудо в куст шиповника, а я без понятия, что у меня получится. На помощь мне никто не придет, придется надеяться на конспект, благо им разрешили пользоваться. Рас из-за очередной Нестабильности отсиживался у себя.

– Мастер Горацик, а им не будет больно? – робко спросила Нора, разглядывая свою лохматку.

Горацик остановился у моего стола и проверил бортики ящика.

– Если все делать по уму, они даже ничего не почувствуют. Вам жалко свинок?

– Жалко, – непритворно вздохнула Нора.

– При должном внимании к формулам вы не причините им вреда, – терпеливо объяснил препод. – Понимаю, вам впервые приходится преобразовывать животных в растения, и это может быть волнительно. Но в следующем году вы будете превращать людей, до этого вам просто необходимо отработать все на животных. А как вы с таким отношением будете заниматься действительно неодушевленными предметами? Камнями, жидкостями?

Во мне зашевелилась тревога. За себя я абсолютно не переживала, мне в любом случае не грозит переход на второй курс. Но я вспомнила о Тео. Вспомнила, как нашла его.

Интересно, он все осознавал, когда его превращали в камень? Было ли ему страшно? После снятия чар он выглядел таким потерянным, беспомощным. С его вечно суровым выражением лица такое трудно сыграть. А потом спотыкался так, что мы с ним пару раз чуть не свалились в грязь. Зато утром он был совсем другим человеком, энергичным и доброжелательным. Почти все время улыбался…

– Мастер Горацик, можно мне другую свинку, моя постоянно убегает!

Вот черт, когда это я научилась грезить наяву?

Моя подопытная свинка невозмутимо отсиживалась в центре своего ящика. У других процесс шел полным ходом, в ящиках с наклейками «сирень» и «барбарис» уже росли небольшие ветвистые кустики.

Я тупо уставилась на рыжую свинку. Ну и как я смогу из тебя сделать шиповник? Разве что назвав Шиповником. Краем глаза я заглянула в конспект. Вот она, формула. Только что получится, если я над ней поколдую? Магия в моих неволшебных руках может повести себя неадекватно. До этого я практиковалась на неживых предметах, их не жалко. Как можно так издеваться над беззащитным существом?

Над Тео же кто-то поиздевался, а ведь он – человек. Хотя нет, не кто-то, я знаю его обидчика. Но неужели Тео не рассказал о случившемся мистрис Абиати? По Бартосу не скажешь, что его прижали к стенке, ни разу себя не выдал…