Академия Радужные крылья. Сердце мира

Временно мы прекратили любые разговоры. Я жадно ласкала его плечи, кружила рукой на его достоинстве, вызывая его стоны. Неспешно, давая мне насладиться собою, подавался он ко мне. Я долго не вытерпела и встретила его глаза яростным желанием. Но Лассер не стал послушно исполнять мою волю, он будто наказывал меня. Понял, что между нами с дроу было? Конечно, понял. Поцелуй был весьма однозначным.

- Ты судишь меня? - спросила я.

- Я не смею, - сказал муж и перевернул меня себе на грудь, предлагая задать такой темп, какой захочу. Я не знала, что делать. Настроение заниматься любовью безвозвратно исчезло. Легла на Лассера, показав, что я уступаю, - Эри, - тяжелый вздох, - Я люблю тебя. Так сильно, что иногда думаю, что эта любовь явно за двоих, а то и троих. Ты страдаешь, грустишь, а что мне прикажешь делать? Твоя боль убивает не только тебя, она убивает нас.

Он прав. Чем дольше я буду думать о предавших меня, об ушедших из моей жизни, тем больнее моему любимому, единственному супругу. Легла на сильное плечо, прижалась к Ласси.

- Я постараюсь забыть, Ласси, постараюсь.

С этого дня я решила радоваться жизни, несмотря ни на что. Мой смех находил отражение в глазах мужа, Лаашша, который теперь жил с нами и украдкой бывал в моей постели. Каор преследовал меня по пятам. Его сестра стала смелее, она расспрашивала меня о моей жизни, долго сидела в детской, удивляясь силе моих детей. Она стала возражать брату, удивляясь, как раньше можно было молчать и униженно склонять голову.

Племянника так и вовсе из рук не выпускала. Отдавала только Каору или мне. Сына грифон безумно любил. Золото его волос, мои фиалковые глаза. Он мог часами сидеть с ним на руках, укачивал его и укладывал спать. Грифон мрачнел с каждым днём - он видел мою отстранённость. Иногда ему удавалось сорвать поцелуй, сказать пару комплиментов, но я тут же вырывалась и со смехом убегала прочь.

Прибыл Арандар. С непередаваемым выражением лица он передал просьбу сына о разводе. Спрятав боль глубоко внутри, я при многочисленных свидетелях разорвала разом все три клятвы. Пообещала не препятствовать встречам с сыном, а заодно и деда с внуком. Владыка сказал на прощание, что у него сердце болит каждый день за нас с Аури. Юный Владыка сам не понимает, чего лишается. Девицы его осаждают, но он уходит в свои покои, запираясь иногда на несколько дней.

- А кто это? - спросила я с улыбкой, - Вы уже видели нашу Академию Мастеров? О-о! Сколько же они всего придумали!

Я всё говорила, говорила, рассказывая о чудесах механики и техномагии, дракон хмурился и уже стал разворачиваться, чтобы уйти.

- Передайте Аури, что я желаю ему счастья…

И ушла. Больше никто нас не беспокоил. Донат не стремился увидеть дочь, довольствовался сеансами связи с моим Ласси. Муж регулярно, раз в две недели, открывал канал по зеркалу и показывал ему дочку. Донат внимательно выслушивал все подробности её жизни, кивал головой и отключался.

Ундин передавал послания с любыми встречными кораблями. Спустя год я пригласила его в Академию. Надо было видеть его глаза, когда он ступил под её своды. Он благоговел перед любыми мелочами: учебными классами, лестницами, люстрами и коврами. Я указала ему на дверь, одну из многих в нашем крыле.

- Это твоя комната. А там дальше детские и наши спальни с супругами, - я намеренно сказала о Лаашше и Ласси. Моэйр нахмурился, но покорно склонил голову.

- Благодарю, Богиня, - глухо сказал он, - Я могу увидеть сына?

- Да, конечно! - и повела его к малышам. Годовалые карапузы уже ползали по мягкому ковру в детской. Тоил стал в дверях и застыл. Маленький голубокожий малыш завертел головой, демонстрируя папе свои перепончатые ушки. Радужная грива неровными, пушистыми прядками падала на высокий лоб. Моэйр долго стоял бы так, не решаясь взять его на руки, но я сама ему вручила его наследника.

- Мой? - растерялся Тоил. Я закатила глаза и демонстративно кивнула на фамильное сходство и мелкие плавники на спинке. Я видела, что ундин только сейчас осознал, как он был одинок. Что просил у богов-захватчиков совсем не то, что может дать счастье и смысл в жизни.

Он остался. Он, Каор с сестрой, а ещё юный регент Далании. Как не удивительно, но все они смиренно ждали моего решения. Однажды мы сидели в гостиной, пили чай и кафий. Разговор крутился вокруг детей и Академии. Каор встал на колени передо мной, я даже чай на себя вылила от неожиданности. Золото его волос сверкало в свете ламп. Он весь как драгоценность. Как же он мне напоминает Зэйлана…

- Всё это время, - с трудом выдавил он. Его волнение было неподдельным и сильным, - Всё это время я ждал твоего зова!

- Каор! Но ведь ты не захотел стать мне мужем! - напомнила я.

- Нет, не сейчас. Два года назад, - уточнил он, - Я ждал, что ты позовёшь меня. Каждый день…

Грустные глаза Киоры подтвердили слова брата. Действительно ждал? Такой гордый, что не хотел просить меня первым?