Академия совершенствующихся

– Разумеется, пустые слова не возымели эффекта: я не видел проблемы в том, что хотел научиться всему и сразу! И тогда Софи рассказала мне историю девушки с Чёрного Пика Академии Совершенствующихся, которая была так одержима знаниями, что пошла на обман, кражу и в итоге потеряла своё физическое тело, не успев до конца сформировать основу – пока пыталась присвоить себе один из украденных артефактов… Эта девушка стала нечистью. Той самой, что вселилась в моё тело и совершила месть за меня… и что едва не убила меня, стараясь вернуть человеческую форму. И да, эта история возымела эффект – я стал осторожнее подходить к процессу обучения и больше контролировать свои эмоции: я не хотел превратиться в нечисть из-за желания бороться с нею же… – Адам отводит взгляд в сторону и некоторое время молчит, словно подготавливая почву для следующего откровения; затем вновь продолжает, заглянув в мои глаза: – Уже в Академии Совершенствующихся я узнал, что эта девушка была возлюбленной Дмитрия с Чёрного Пика, использовавшей его для того, чтобы получить доступ к силе и знаниям. К слову, это закрытая информация, которой владеют только несколько наставников и некоторые ученики Чёрного и Серого Пиков. В тот год в академии был большой скандал, подробности которого мало кому известны, но который в итоге повлиял на всю академию и на всех учеников… Полагаю, ты тоже об этом слышала.

Слышала. От Лера. О «том инциденте».

А теперь ещё и знала, в чём была суть.

Возлюбленная Дмитрия оказалась жадной до знаний стервой, погрузившей всю академию в хаос после попытки выкрасть какой-то артефакт и в итоге потерявшей свою человечность…

– Как тебе моя история? Подходит для сюжетной арки какого-нибудь романа в жанре фэнтези? – усмехнувшись, уточняет Адам.

Но мне не было весело. От слова «совсем».

Впрочем, полагаю, Адаму тоже…

– Ты не рассказал Дмитрию, – отстранённо произношу спустя некоторое время.

– Я хотел, но не было возможности. В прямом смысле: Дмитрия хорошо охраняют, к нему просто так не подойти. Полагаю, он знает об этом и не требует отменить опеку… или не может на это повлиять.

– Ты поэтому хотел, чтобы он был должен тебе? Чтобы у вас появилась возможность встретиться, когда он сам этого пожелает? – спрашиваю с мягкими интонациями в голосе.

– Я не настолько великодушный, чтобы так стараться ради незнакомого человека. Я собирал заслуги перед Дмитрием, чтобы получить возможность попасть на Серый Пик. Как ты знаешь, тут всё не сложилось… – с показным равнодушием протягивает Адам и садится на деревянную лежанку, закидывая на неё ноги.

– Тогда почему сейчас хочешь рассказать ему правду? Думаешь, это что-то изменит в нём? – спрашиваю, присаживаясь рядом.

– Я хочу перевернуть эту страницу своей жизни. Долгое время я хотел обогнать Дмитрия, ощущая с ним некую связь через его спятившую подружку, подарившую мне шанс стать бессмертным… но потом понял, что, как бы он ни корил себя за доверчивость, как бы ни лишал себя возможности развиваться дальше, он не проходил через то, через что прошёл я. Он не был жертвой – разве что своего собственного самобичевания. И он не поменял свой курс, встретившись с проблемой, а лишь взял перерыв от активного обучения… Поэтому со временем я осознал, что мне некого было догонять.

Как же ты до сих пор не понял…

– Ты хотел быть похожим на него, – вычленяю смысл из произнесённых слов, обращаясь к нему с осторожностью, чтобы не спугнуть, – что в этом плохого?..

– Возможно, хотел, – неожиданно не спорит Адам, затем встречает мой взгляд, – но теперь знаю точно, мы абсолютно разные! Даже не так… мы принципиально разные. То, что даёт мне силы двигаться вперёд, его загоняет в депрессию или заставляет рефлексировать. Я не умаляю его достоинств, но этот флёр загадочности и гениальности больше не впечатляет меня. Все мы люди разной степени одарённости, но определяет нас не данность от природы, а наше стремление к развитию и совершенствованию. Сейчас я не нахожу в себе никакого благоговения перед гением среди асов, потому хочу поставить точку в нашей общей истории.

Некоторое время молчу, пытаясь осмыслить услышанное. Однако из всего сказанного могу с уверенностью сделать только один вывод – Адам соперничал с Дмитрием, а точнее, с его репутацией, потому что сам Дмитрий долгое время не совершенствовался, по-своему переживая испытание первой любовью и первым предательством. И, боюсь, ему было глубоко безразлично, что где-то в академии совершенствуется юноша, желающий превзойти его.

– Я не уверена, что должна говорить тебе об этом… но ты вообще не должен сравнивать себя с Дмитрием, – произношу мягко, глядя на синее небо без единой тучки. – Ты не должен сравнивать себя ни с кем, потому что своё имя ты сделал сам. Пусть сравнительным анализом занимаются те, кто идёт по проторённой дорожке, выложенной сотней тысяч стоп. Те же, кто идёт своим путём, должны полагаться только на собственный внутренний компас.