Академия создателей, или Шуры-муры в жанре фэнтези

– Не обманывайте меня. И не принимайте близко к сердцу то, что сказали эти… Ваша семья любит вас.

Последние дни я находилась в постоянном напряжении и сейчас, не выдержав, высказалась в довольно резкой форме:

– Я знаю и ценю то, как ко мне относятся мой род и моя семья. И вы зря думаете, что я потрясена этим разговором. Поверьте, я слышу подобное далеко не в первый раз.

– Элаи…

– И нисколько не обманываюсь ни насчет своего положения, ни насчет отношения ко мне окружающих. Этот разговор не принес мне огорчения: подобное я слышу всю жизнь. А теперь не могли бы вы меня извинить?..

Прежде чем ректор успел ответить, я поспешила к себе в комнату и там долго-долго плескала на пылающие щеки холодную воду.

Что и говорить, поездка удалась на славу. Добыли полезную информацию, наслушались слухов. О пустота, как же я хочу обратно в академию!

* * *

Практически сразу после нашего возвращения у студентов начались каникулы. Впереди нас ждали последний семестр и первая защита своих работ. Перед этим важным и ответственным периодом нужно было восполнить силы и, отбросив все лишнее, стремиться к успеху.

В этот год, как и в предыдущие, я провела каникулы дома, занимаясь в библиотеке и каждый день надевая красное платье. Око незримо следило за мной. Оно было готово в любой момент зафиксировать нарушение мной закона и в то же время защищало от необоснованных обвинений.

В остальном мой отдых был вполне комфортным и спокойным, несмотря на гнетущие мысли о ссоре с Каси. Решено: вернусь в альма-матер и помирюсь с ним даже против его воли.

Я не могла позволить так глупо угаснуть нашей дружбе, тем более зная, насколько она ценна. Ведь за всю жизнь Каси был моим единственным надежным другом.

Однако, когда каникулы близились к концу, размеренное течение жизни нашей семьи изменилось.

Теперь все ходили по дому практически на цыпочках. Отец с самого раннего утра пребывал в молчаливом и прескверном настроении. Аделаида, глядя на него, лишь качала головой.

Однажды я услышала обрывок их разговора, когда мачеха убежденно говорила, что, мол, они сами разберутся.

«Видимо, что-то случилось, а мне не рассказывают», – подумала я и хотела обидеться за недоверие, но, понаблюдав за братьями и сестрами, поняла, что и они не в курсе.

Как-то днем, выходя из библиотеки, я столкнулась с младшей сестрой. Взгляд ее был тревожным. Вопросительно приподняв брови, она с намеком скосила глаза в сторону кабинета отца.

Что-то интересное?

Подойдя ближе, я услышала громкие голоса. Второй раз за год мой отец и ректор ссорились. Оба громко кричали, но из-за заклинания антиподслушки нельзя было разобрать ни слова.

Судя по всему, они скандалили уже долго, но я даже не представляла из-за чего. Недавно я поняла, что знала свою семью не так хорошо, как думала раньше, особенно отца.

Внезапно дверь открылась, громко ударившись о стену, и из кабинета вышел Фаранар, а следом отец. Увидев меня, оба замерли, а у меня от одного взгляда на ректора перехватило дыхание. Пусть для всех он старый, но я теперь всегда видела его молодым.

– Господин Фаранар, – склонила я голову в приветствии.

Ректор, невзирая на то что являлся моим преподавателем, взял мою руку и склонился над ней в поцелуе. Знак светского приветствия и уважения. А по отношению к молодой девушке и проявление явной симпатии, сказала бы я.

– Элаи… Очень рад видеть вас. – И, бросив еще один острый взгляд на отца, Фаранар удалился.

В волнении и смятении я смотрела ему вслед, а потом повернулась к родителю.

– Все хорошо? – нерешительно спросила я.

– Все просто прекрасно, – иронично промолвил отец, а потом наставительно добавил: – Однако Фаранар очень тяжелый человек, хотя и не без достоинств.

Больше мне ничего сообщить не пожелали. И оставалось только гадать, в чем была причина ссоры между отцом и ректором уже второй раз.

* * *

Как проходило расследование, я не знала, но, когда вернулась, секретарь Фаранара мельком упомянула, что ректор никуда не отлучался, кроме совещания создателей. Но после него господин Фаранар вернулся мрачный и долго и громко о чем-то спорил с господином Графтом. А теперь глава академии вызвал меня к себе на аудиенцию.

Войдя в его кабинет, я увидела, что любимый создатель, заложив руки за спину, стоит у окна и невидящим взглядом смотрит в него.

– Добрый день, – тихо поздоровалась я.

Фаранар повернулся ко мне, улыбнулся и, повесив полог защиты, снова стал молодым.

– Не добрый, но проходите, садитесь.

– Что-то случилось? – перепугалась я и, поморщившись, добавила: – Хотя мне, наверное, не положено говорить.

– Глупости, следователь прекрасно знает, что вы невиновны и ничего не разболтаете. Око и платье – это лишь ваше желание.

– Как сказать, – повела я плечами, сейчас особенно чувствуя давящее воздействие слежки.

– Впрочем, думаю, вы правы. Око присмотрит за вами. Вы очень помогли, когда вычислили мотив этих убийств. Арс сузил круг артефактов, которые могут участвовать в подобном ритуале.

– Все-таки призыв бездны?

– Да. И страшно подумать, что произойдет, если этому сумасшедшему удастся претворить в жизнь свой план.