Академия темных. Игра на выживание

Меня дважды просить не понадобилось. Стрела слетела быстрее, чем я сообразила, что произошло. Но в любом случае выстрел не мог быть смертельным. Что бы я ни говорила, а мне убийства на совести не нужны.

Две секунды полета показались мне вечностью. Витор, однако, смотрел не на летящую в него стрелу, а на меня, и мне стало как-то… Гадко, что ли. Я ведь даже не засомневалась, я просто выстрелила. Не задумываясь.

Внезапно накатила волна отвращения к самой себе. А если бы это были обычные стрелы? Каким бы Витор ни был, он в первую очередь человек, живой человек, а не умертвие.

Стрела, врезавшись в невидимую стену в паре сантиметров от живота Витора, упала на землю. Я села и… зарыдала.

И почему мне так «везет»? Я даже этого садиста убить не могу! А он еще стоял и смотрел на меня вымученным взглядом «не ожидал, но заслужил». Правильный какой! Да, заслужил, разве нет?! А стрела даже не поцарапала его!

Спрятав лицо в ладонях, я давилась слезами от противоречивых чувств. Пыталась представить, как повела бы себя, если бы стрела попала в него. Точно так же села бы и зарыдала. Потому что Витор безусловно заслуживает смерти, но не мне отнимать у него жизнь.

– Завтра начнем тренировки. – Шелест листьев известил – рядом со мной сел Витор.

– Тренировки? – Я перестала плакать, но голову не подняла. Глаза красные, нос как помидор, лицо опухшее. Это я и без зеркала знала.

– К турниру готовиться. Осталось меньше двух месяцев. Я не хочу на свадьбу получить труп невесты.

И все это было сказано серьезным тоном, без иронии и язвительности.

– На какую свадьбу, Витор? – Я посмотрела в темно-синие глаза, пыталась уловить там насмешку, но не нашла. – Не будет никакой свадьбы, если ты еще не понял. Это не твое кольцо. – Я подняла руку. – А значит, и помолвка недействительна.

Почему-то я не боялась. И Витор не впал в ярость, как можно было ожидать, а сохранял удивительное спокойствие.

– В кольце не мой дух-хранитель, это верно. Но оно имеет ту же силу, как если бы было моим.

– Витор, разорви помолвку, – попросила я, не особо надеясь на согласие.

Он грустно усмехнулся и ответил:

– Снимешь кольцо – я разорву помолвку.

Так просто? А где подвох?

Витор, видя мой недоверчивый взгляд, добавил:

– Обещаю.

Обещает? И что с того? Обещание можно нарушить. Ладно, пусть так. Мне не хотелось с ним ничего обсуждать, тем более ругаться. Я молча кивнула и пошла выдергивать стрелы из деревьев.

Занятие, надо сказать, не из легких. Некоторые стрелы вонзились так глубоко, что пришлось упираться ногами в стволы и тянуть двумя руками, высвобождая их из плена древесины. Пока я «сражалась» с деревьями, солнце совсем скрылось, вокруг стемнело, лишь световые шары освещали территорию рядом со зданием Академии.

До турнира меньше двух месяцев. Кража кинжала на носу. Готовиться надо и к тому, и к другому. Вдобавок нужно усиленно осваивать магию, а с этим у меня явные трудности. А тут еще странное поведение Витора. То он силком кольцо на меня надевает, клятву мне, бессознательной, дает, то утверждает, что разорвет помолвку, если я сниму кольцо. Мужчины упрекают женщин в нелогичности. Вот уж у кого логики совсем нет, так именно у мужчин.

Вообще, если уж копнуть глубже, то все беды от них. Нет чтобы помочь хоть одну проблему решить, они их только подкидывают.

От обвинений в адрес мужчин меня отвлек приглушенный свист. И все бы ничего, только не человек это свистел, не птица и не зверь, а…

Мать моя… Я не смогла сдвинуться с места, хотя прекрасно понимала: еще пара мгновений – и со мной можно будет попрощаться навеки.

Что-то большое, длинное и огненное, похожее на змею, неслось ко мне со скоростью ветра, открывало пасть и свистело. Вокруг змеи пылал огонь, хвостом, сверкающим сотнями искр, она била по воздуху. И я подумала, что тот, кого таким хвостом ударят, восстановлению не подлежит.

Каким-то чудом я успела метнуться за дерево. Змея рванулась за мной, но не вписалась в поворот, прожгла кору. Сейчас же развернулась, двинулась на меня. Прицеливаться и стрелять в движущийся объект – огромный риск, шансы попасть нулевые. Спасение могло быть одно – бежать.

И я побежала, перепрыгивая через корни деревьев, стараясь смещаться в сторону учебного корпуса. Откуда на территории Академии эта змеюка? Не местный же она охранник. Витор бы предупредил, или Малена, или Дин.

Я забежала за дерево и… Бац! Ствол завибрировал от удара змеиной головы. Ох, тьма… Пока огненный преследователь приходил в себя, я добежала до края леса. Уже показались в поле зрения двери Академии. Может, мне повезет, и я добегу… И вдруг обожгла мысль: а если появится кто-то из адептов? Не та ситуация, чтобы геройствовать, но… Я не вправе подставлять под удар кого-то еще.

Нельзя допустить, чтобы пострадали люди. Развернулась, держа наготове лук. Дед говорил: «Не жалей себя, если в конкретной ситуации могут пострадать другие. Потом будешь жалеть, что пожалела себя…» И был прав. Если кто-нибудь погибнет, я буду винить себя всю оставшуюся жизнь.