Ахилл

Удивленно молвил Фетиде Ахилл, отбрасывая от себя ее пеплос. Но богиня не теряла надежды сына уговорить облачиться в женское платье. Она даже хотела его обмануть, сказав, что одевание женской одежды – это такой существует обряд для перехода мальчика в юношу, но потом передумала, решив, что нельзя сына обманывать. Не придумав ничего лучше, она стала говорить о переодеваниях великого Геракла и маленького Диониса:

– Милый вспомни, наверняка Хирон тебе говорил, как лидийскую пряжу ткал сам Тиринфиец суровый, и не раз самый могучий в мире герой одевался в платье Омфалы. Обманутый ее женской одеждой, на ложе к Гераклу, Пан похотливый возлег. А на острове Кос обессиленный голодом и морем Геракл после поражения в схватке с пастухом Антагором разве не прятался в женском платье у красавицы фракиянки? … А маленький Вакх? – По совету хитроумного Гермеса маленького бога Ино и ее муж Афамант стали воспитывать как девочку – содержать в одежде девочки на женской половине дома, чтобы Гера не могла найти его на мужской половине. Милый, так же могли бы и мы избегнуть грядущего горя. И потом – эти одежды мужественную душу твою никак не затронут. Что ж ты потупил свой взор? Стыдишься одеяний ты женских? Мальчик, об этом ни старый Хирон, ни возлюбленный твой Патрокл не узнают.

Тревогу в груди успокоить тщетно пыталась Фетида: мешают ее уговорам смертный отец, мудрый четвероногий наставник и больше всего – твердый характер самого Ахилла. Так же коня, мятежного пламенем юности страстной, если впервые подвести под ярмо, он, статью своею столько кичившийся и наслаждавшийся вольным простором лугов и полей, хомуту не подставит уж шею, а морду от удил отворотит.

– Я тебя умоляю, мой мальчик, и в материнской мольбе твои обнимаю колена. Давай пока в шутку, подобно Гераклу, как будто играя, ты мое платье оденешь, а потом будет видно, если захочешь, то в любой момент снимешь.

Видит Фетида, что сын готов ей кое в чем подчиниться. В женское платье она быстро его одевает и крепкую шею смягчает, руки его истончает она и могучие плечи. Когда же она попыталась сыну волосы расчесать и женские украшенья на шею и руки повесить, и он попытался противиться, она мягко сказала, лукавую скрывая улыбку:

– Неужели, храбрец, ты простой боишься игры? Иль это и вправду для жизни иль здоровья опасно, волосы расчесать и руки браслетами оковать?

И вот волосы смущенного подростка, никогда гребня не знавшие, ровной ложатся прической, и ожерельем любимую шею мать украшает. Потом уже временно принявшего правила такой игры, не сопротивлявшегося сына Фетида учит женской походке, шаг смиряя поясом пестрым, учит так же девической грации и скромности в речи.

50. Буря в Сидоне. Призрак Елены.

В это время волоокая Зевса супруга, невзлюбившая не только Париса, но и Елену и за ее красоту, и за то, что она была дочерью ее любвеобильного мужа, с помощью царя ветров Эола на корабль, на котором плыли Елена и Парис, насылает заключенные в пещере скалистой горы на Липаре ветры. Поднявшаяся буря их относит в небольшой городок Сидон.

Некоторые рассказывают, что доблестный Александр с ходу захватывает этот прибрежный городок, сидонцы же утверждают, что он, попросив приюта, предательски убил и ограбил гостеприимно принявшего их царя в его собственном зале для пиров.

Согласно Аполлодору, предприимчивый Гермес, выполняя волю Зевеса, незаметно выкрал Елену (ведь он был в том числе и богом воров), привез ее в Египет и отдал царю египтян Протею, чтобы тот неустанно ее охранял. Александр же прибыл в Трою, имея с собой сотворенный из облака призрак Елены, причем подмены он не заметил.

Некоторые, подобно Еврипиду, говорят, что не вынесла Гера обиды, и ложе парисовой утехи обратила в ничто, и не Елену женой Парис получил, а призрак из эфира чистейшего, по ее подобью, сотворенный для сына Приама. Призрак обнимал троянский красавец, подобно влюбленному в Геру Иксиону, обнимавшему Тучку Нефелу, принявшую образ супруги Зевеса.