Аккордеон и Скрипка

В прибрежной зоне в разных ее концах шастают Саджида и Хусейн. Они тщательно осматривают пляжные сооружения, ложбины и места, где торчат камни. Когда безрезультатно завершают поиск, Хусейн показывает рукой на маяк.

ХУСЕЙН. Один из здешних бомжей в беседе со мной сказал, что ночью видел людей на той скале.

САДЖИДА. Мои женщины–сыщики там побывали – и беглецов не выявили.

ХУСЕЙН. Но может, какие-то следы от них остались?

САДЖИДА. Пока обнаружить их нигде не удалось.

К Саджиде робкими шажками подкрадывается завсегдатай пляжа старушка Зяйнаб, что-то шепчет ей на ухо. Между ними возникает спор.

ЗЯЙНАБ. Не покажу, пока не выложишь сто долларов.

САДЖИДА. За те деньги, что ты требуешь, я верчусь как белка в колесе целый месяц.

ЗЯЙНАБ. Работа дураков любит.

САДЖИДА. Прохвосты живут лучше?.. Вон идет хозяин. Обратись к нему.

Зяйнаб действует согласно совету. Саддам, выслушав старушку, сходу оживляется, вынимает из кармана ассигнацию.

САДДАМ. Но прежде покажи вещи!

Зяйнаб берет его за руку и ведет к лежаку. Следом идут Райс, Хусейн, Саджида, родители Беназир…

ЗЯЙНАБ. Вот смотрите (указывает рукой): армейская форма американского солдата, верхняя одежда женщины, аккордеон, скрипка… Может, это вещи тех людей, что вы ищите?

РОНАЛЬД. Узнаю: это мундир Буонарроти. Но наш солдат отлично плавает. Как далеко от берега расположены Белые острова?

САДДАМ. Сто миль. Туда не доплывешь.

ЗЯЙНАБ. Владельцев этих вещей ночью видели у маяка. Потом со скалы они спустились сюда, сидели на лежаке. Играли на аккордеоне и скрипке. Играли очень скорбную мелодию, пели такую же печальную песню. Потом молодые люди сняли с себя верхнюю одежду и, взявшись за руки, зашли в воду. После этого больше никто их не видел.

Слова Зяйнаб отец и мать Беназир воспринимают как приговор. Они безутешно рыдают.

РАГАД. Наша дочь плохо плавает. Она утонула.

ОМАР. Дочь это сделала на зло нам!

Бируни берет в руки аккордеон, извлекая его из футляра. На песок падает записка. Райс поднимает ее.

РОНАЛЬД. Почерк Буонарроти. Что же он пишет? «Завещаю аккордеон и все мои личные вещи, которые остались в армейской казарме, моему другу Биллу Рузвельту..»

Омар, подгоняемый истеричным любопытством, расстегивает футляр скрипки, извлекает оттуда письмо Беназир. Оно длинное. Читает про себя. Затем комментирует.

ОМАР. Дочь прощается с нами. Просит скрипку передать подруге Джамал, чтобы та играла…

В эту минуту сквозь толпу собравшихся пробираются к лежаку Билл и Джамал. Они все видят, все слышат. Толпа равнодушно безмолвствует. Только в их глазах и в глазах матери Беназир проступают слезы. Джамал принимает скрипку, Билл аккордеон. Они садятся на топчан, с которого убрана одежда, и играют скорбную мелодию.

Бируни расплачивается с Зяйнаб.

* * *

Военные и полицейские покинули берег. Толпа зевак растворилась. А Билл и Джамал все играют. К вечеру пляж совсем опустел, а они все играют.

Когда сгустились сумерки, как из–под земли возникают Джон и Беназир. Из рук онемевших от неожиданности друзей выхватывают аккордеон и скрипку, играют, танцуют и поют.

ДЖОН.

Струна любви зовет в полет,

Отвагой наполняет душу.

О смерти скрипка запоет –

И перед смертью я не струшу.

БЕНАЗИР.

Любовь – горячий океан.

Она кипит во мне волнами

И, как безумное цунами,

В душе рождает ураган.

ДЖОН.

Твой поцелуй во мне живет.

Как солнце, озаряет душу.

БЕНАЗИР.

О смерти скрипка запоет –

И перед смертью я не струшу.

ВДВОЕМ.

Любовь – горячий океан.

Она кипит во мне волнами

И, как безумное цунами,

В душе рождает ураган.

* * *

АВТОР. Билл и Джамал долго не могут поверить, что это реальные Джон и Беназир. Они воспринимают их как тени погибших. Возможно, все это и происходит в ирреальной виртуальности. Она ведь тоже имеет свойство развиваться, своей необычностью продлевать сюжеты. Что ж, последуем за ней. Расскажем, что еще уготовила судьба по–святому влюбленным Беназир и Джону. Ведь виртуальность в данном случае совпала с действительными событиями, с реальным содержанием этой ближневосточной трагедии.

ЧАСТЬ ПЯТАЯ

Райс гостит на яхте у Бируни. Они сидят на палубе за столиком, пьют вино, играют в шахматы.

РОНАЛЬД (переставляя фигуру). Вам шах, а за следующим ходом будет мат.

САДДАМ. Признаю себя побежденным досрочно. Какая у нас ставка на этот раз?

РОНАЛЬД. Штука зеленых. Умножьте эти деньги на десять проигрышей.

Бируни вынимает из барсетки пачку ассигнаций, ложит на стол.

САДДАМ. Здесь ровно десять тысяч долларов – вся сумма, что я проиграл.

РОНАЛЬД (пересчитывая деньги). О нашем общем деле скажу так. Наш военный катер вдоль и поперек избороздил прибрежные воды. Но ни живыми, ни мертвыми не обнаружили ни Джона Буонарроти, ни Беназир Баттани. Вероятнее всего, их мясом поживились акулы, а кости обсасывают молюски.

САДДАМ. Почему исключаете мою версию? Я убежден, что суицид иммитирован.

РОНАЛЬД. Тогда – где они? Наш вертолет с воздуха обследовал море, берег, горы и ущелья. Ничего подозрительного пилоты не увидели.