Актриса на роль подозреваемой

– Не «не хочу», а не могу, – попыталась оправдаться Рита. – Если скажу, окажусь не лучше этих писак! Зато я могу кое-что добавить в отношении дневников.

И Рита рассказала приятелю то, что поначалу не собиралась, – о найденных в доме Сергея листках из дневника Илоны.

– Вот я и думаю, – подытожила она, закончив, – не связано ли убийство Евгеши с этими дневниками? С другой стороны, Рогозина – не политик и не разведчица, чтобы в ее бумагах могли содержаться сведения, за которые можно убить!

– Не знаю, не знаю, – пробормотал Женька, потирая усыпанную веснушками переносицу, – но от всей этой истории начинает попахивать!

* * *

Не успела Рита выйти от Фисуненко, как позвонил Байрамов.

– Если тебе интересно, – сказал он, – Сергей пришел в себя. Звонил лечащий врач. Его перевели в отдельную палату, и с ним можно поговорить. Многого не ожидай: у Сереги провалы в памяти, и он с трудом вспоминает даже то, что было за несколько дней до происшествия.

Палата оказалась комфортабельной. Вместо железной кровати на колесиках – деревянная, с высокой спинкой, телевизор, ковер на полу и веселенькие занавески на окнах. Сергей выглядел бледным и похудевшим, но Рита не сказала бы, что он похож на человека, чудом избежавшего гибели. После слов мужа она побаивалась, что актер ее не узнает, но, как выяснилось, напрасно.

– А, Марго! – слабо улыбнулся он, приподнимаясь, отчего капельница, стоявшая у кровати, покачнулась, и Рите пришлось схватить ее и вернуть на место. – Игорь не пришел?

– Обязательно придет, – пообещала она, присаживаясь на стул. – Просто решил, что сначала мне лучше с тобой поговорить.

– Я ничего не помню! Странное ощущение – как будто стоит блок на памяти…

– Ничего, – успокоила его Рита. – Доктор говорит, что память может восстановиться.

– Мне сказали про таблетки и укол, но это просто бред какой-то, потому что я ничего такого не принимал! Я с некоторых пор не признаю лекарств, кроме разве что витаминов и обезболивающих.

– Игорь рассказал мне о твоем бурном прошлом.

На скулах Сергея появились красные пятна, и он отвел глаза.

– Что было, то было, – проговорил он тихо. – Но я завязал. Окончательно, понимаешь? В моей жизни полно того, чем я не горжусь, но… Почему человек не может зачеркнуть прошлое и начать сначала? Я даже названия-то такого не знаю – «флу…»

– Флунитразепам.

– Вот-вот! От этого флунитразепама у меня в голове каша. Знаешь, как будто продираешься сквозь густой туман, видишь что-то, но смутно, а когда пытаешься приглядеться, то все рассыпается, рассеивается, как дым…

– Что последнее ты запомнил?

Сергей наморщил лоб.

– Даже не знаю. Похоже, самые отчетливые воспоминания у меня сохранились о Риме. Точно, я помню, что видел тебя на парковке!

– Отлично! – воодушевилась Рита. – А ты не забыл, что хотел со мной о чем-то поговорить?

– Поговорить?

– Ну да, ты ведь мне звонил!

Сергей снова задумался.

– Н-нет, – покачал он головой. – Ни единой идеи.

Он выглядел расстроенным и растерянным.

– Ладно, – вздохнула Рита. – Не переживай. Рано или поздно…

– Боюсь, что скорее поздно, – пробормотал актер, откидываясь на подушки.

– Ты о чем?

Он скосил глаза вправо, где на журнальном столике лежала газета.

– Кто ее принес? – спросила она.

– Сиделка забыла. Там огромный разворот про меня. Читала?

– Э-э… Да, читала. Но это не должно тебя волновать – подумаешь, желтый листок какой-то!

– Ну, во-первых, не «листок», а одна из самых читаемых популярных газет, – возразил Сергей. – В одном я уверен на сто процентов: я не собирался кончать с собой!

– Так что нет причин для волнений! – подытожила Рита. – Или есть?

– Да нет, – пробормотал он.

– Послушай, – быстро сказала Рита, – они намекают на какой-то сенсационный материал. Знаешь, о чем речь?

– Понятия не имею.

– Сергей!

– Понятия не имею, – повторил он, – где газетчики могли это раскопать!

2005 год

Сергей понимал, что по всем параметрам попадает в категорию неудачников – нужно признать это окончательно, успокоиться и перестать дергать лапками, пытаясь сбить масло из молока, как та лягушка из сказки.

Жизнь показала, что одного старания и целеустремленности недостаточно, необходимо везение. Причем, возможно, достаточно его одного! Мальчик из провинции сделал все, чтобы попасть в Северную столицу, поступить в театральный институт, окончить его первым на курсе и – оказаться в одном из самых знаменитых театров на эпизодических ролях. Столько работать, так стремиться выбиться из когорты посредственностей… «Тришка, плащ! – Слушаюсь, барин!» Он, который мог бы играть Гамлета, Раскольникова, Ричарда, бьет один поклон и подает стопку водки за весь спектакль!