Акция прикрытия

В середине этого бедлама с пистолетом в руке стоял незаконно проникший в страну секретоноситель высшей категории генерал КГБ Верлинов, имеющий поддельный паспорт на имя американского гражданина Роберта Кордэйла, разыскиваемый греческой полицией за убийство и только что попутно совершивший еще несколько противоправных деяний.

Закончив перевязку, высокий полицейский поднес к губам рацию, очевидно, вызывая подмогу. Надо было спешить.

Несколько раз передернув затвор, Верлинов выбросил остававшиеся в обойме патроны, протер рукоятку и вложил оружие в руку Грача. Потом поднял окровавленный нож, стер возможные отпечатки и положил рядом с убитым налетчиком. То-то будет головоломка для криминалистов! Но это их дело, а у Верлинова и Кордэйла хватает своих проблем…

— Я сдаюсь греческой полиции, — подойдя к Иорданидису, сказал он. — Требую законного и гласного расследования.

Андреас плохо владел английским, но понял смысл сказанного и покачал головой. Он не собирался арестовывать человека, который спас жизнь ему и напарнику. Только что инспектор передал в участок сообщение о нападении неизвестных, перестрелке и потерях, запросил медицинскую помощь. Его рапорт соответствовал действительности во всем, кроме одного: он сказал, что подлежащее аресту лицо скрылось и он ведет преследование.

— Я не буду делать арест, — медленно сказал он. — Вы имеете, где спрятаться?

Верлинов развел руками. Тогда Иорданидис указал в сторону моря. Через несколько минут полицейский катер уносил инспектора и его спасителя по направлению к Тиносу.

«Интересно, где Влакос? — размышлял Андреас. — Почему он не вмешался и дал нам уйти?»

В это время контрразведчик вместе с тремя коллегами осматривал труп неизвестного, подорвавшегося на установленной им же мине. Когда они закончили документировать этот факт, катер уже подходил к месту назначения. Туман у Тиноса развеялся, все так же болтались на волнах вспомогательный корабль греческих ВМС, болгарский «Солнечный берег» и грязно-серый гражданский бот. Все выглядело обыденно и спокойно, хотя на всех судах царило крайнее напряжение, а под водой разыгрывались и вовсе драматические события.

Грязно-серый бот предназначался для подводных работ, Циклоп зафрахтовал его вместе с экипажем. Сам Джузеппе висел между ботом и морским дном, разматывающийся через кран-балку трос опускал его в глубину со скоростью шесть метров в минуту. Могучее тело Циклопа было облачено в жесткий глубоководный скафандр, безнадежно устаревший, но достаточно надежный. Из цельнокованого толстостенного цилиндра торчали вниз цилиндры поуже, на шарнирах и с тяжеленными башмаками внизу. «Рукава» выглядели так же, но они заканчивались клешнеобразными манипуляторами и находились в полусогнутом положении, из-за чего руки в локтях затекали. Можно было втянуть их внутрь, но в скафандре и так было тесно, Джузеппе не хотел создавать себе дополнительные неудобства.

Он давно не опускался на большую глубину и сейчас ощущал определенный дискомфорт. Вспотевший в нескольких слоях шерстяного белья, он чувствовал зуд кожи, просачивающиеся сквозь резьбу люка холодные капли вызывали опасения, категорически противопоказанные водолазу. Чтобы отвлечься, Джузеппе стал смотреть в забранные толстым кварцевым стеклом иллюминаторы. Их было пять — четыре расположены на уровне головы и позволяли вести почти круговой обзор, кроме черноты, в них ничего не было видно. Пятый находился в верхней полусфере, почти посередине люка. Здесь различался слабый рассеянный свет поверхности.

«У этих греков плутовские морды, — подумал Джузеппе. — Как бы не выкинули какую-нибудь пакость…» И тут же успокоил сам себя: «А что они могут? В ящик для инструментов не заглядывали, следы взрыва вряд ли выйдут на поверхность… Да и потом, им не впервой выполнять сомнительные заказы, если бы болтали — давно пошли бы на корм рыбам!»

— Эй, Джузеппе, как ты там? — раздалось из небольшого динамика. Родная речь всегда звучала для него музыкой, но сейчас, резко разорвав абсолютную тишину, заставила вздрогнуть.

— Все в порядке, Марио! Следи за верхом!

На всякий случай Циклоп перестраховался и взял с собой надежного земляка. Если что, Марио разделается с обоими!

Расположенная перед глазами светящаяся шкала глубиномера показывала сто восемьдесят метров. Теперь вверху, как и со всех сторон, было черным-черно. Цилиндр охладился, внутренняя поверхность покрылась каплями конденсата, холод пучины пробирался сквозь резиновый комбинезон и два комплекта теплого белья. Прогибаясь под чудовищным давлением, тихо похрустывали кварцевые стекла иллюминаторов. Дыхательная смесь тоже подавалась по армированному шлангу с избыточным давлением, у Циклопа заложило уши.

— До грунта двадцать метров, — глухо сказал водолаз, и движение вниз замедлилось. Если не погасить скорость спуска, то при полутонной массе скафандра столкновение с дном окажется опасным.