Акция

— Об этом вопросе не думай. Год назад нашему движению крупные деньги пожертвовал эмигрировавший и разбогатевший за рубежом числянин. Когда-то он тоже учился в цифратории и был одним из основателей кружка. У нас теперь даже взносы с кружковцев больше несут дисциплинарную цель, чем финансовую. Это — между нами. Я смирился с решением лидеров кружка. Все чаще, в последнее время, мне приходила мысль о несчастливой звезде. Где оно, это счастье? В детстве? Одно воспоминание о нем ранило душу, правда, все меньше. Любовь? Она будоражит, волнует, гонит в свои трепетные сети. Но где обещанное романистами единство души и тела? Его нет. Наверное, я родился под несчастливой звездой, с неправильным восприятием жизни. Одним словом — неделимый. Но ведь есть же счастливые числяне?! Работа? Когда отдаешься ей без остатка, проводишь бессонные ночи за математическими проблемами и, наконец, получаешь результат, то наступает состояние небывалой легкости. Кажется, что можно свернуть горы… Удовлетворение есть и большое, но счастье?! Нет. Вряд ли. Все. Надо кончать с самокопанием. Я поднялся с кровати и весь как-то выпрямился от принятого решения.

— 23-й готов к выполнению любого задания.

— Молодец. Вот это по-студенчески. Меня обступили, похлопали по плечу.

— Теперь тебе надо энергетически подготовиться. Заключительный этап "Акции" должен быть проведен в рекордно короткий срок, иначе мы все погибнем. Для двадцати двух слияний требуется огромное количество энергии.

Руководители кружка с некоторым сомнением посмотрели на мою щуплую фигуру.

— К тебе приставим энергоработника. Он наш числянин. Будет подкачивать тебя каждый день. За три-четыре месяца должен набрать отличную энергетическую форму. На это время исчезнешь с "политической сцены" и забудь про общежитие. Занимайся энергонакачкой и своей математикой. Твоя задача не навлечь на себя подозрения и сыграть свою роль в определенный момент времени по нашему сигналу, не раньше и не позже. Мы надеемся на тебя.

Из здания общежития я вышел в возвышенном состоянии. Мне предстояло или умереть, или победить. В конце концов жизнь текла несчастливо, а тут предлагалось совершить героический подвиг!?

Жизнь, в первый месяц после заседания штаба как бы замедлилась, несмотря на чрезвычайную насыщенность, даже сверхнасыщенность моего дня тренировками и учебой. Второй месяц прошел поспокойнее, возбуждения поубавилось. Все больше стало тяготить вынужденное отстранение от друзей. По рекомендации штаба, подразумевавшее приказ, мне вменялось в обязанность обходить стороной членов кружка. Не всегда это удавалось, и я стал ловить на себе гневные, уничтожающие взгляды. Как-то столкнулся лицом к лицу с 17-й. Увидели друг друга, практически одновременно, в пяти метрах. Отворачиваться было поздно. Поговорили о погоде, о нереальности студенческого самоуправления и холодно попрощавшись, разошлись, как совершенно чужие люди. Во время разговора я видел в ее глазах неумолимый вопрос: "Как ты смог предать в такой момент? Как?"

Мне хотелось броситься к ее ногам, обнять ее и рассказать все-все, как я мучился без нее, какую замечательную идею я придумал, и как эта задумка должна воплотиться в жизнь. Нет, пожалуй, о воплощении я рассказывать бы не стал.

А вместо этого я, как истукан, вынужден был говорить идиотские слова о погоде, которые и нужны-то только тогда, когда нет других, живых слов…

Однажды я заметил, как двое кружковцев грузят обитый толстым картоном большой предмет в железнодорожный вагон. Я посмотрел на расписание движения поездов. Данный поезд проходил мимо поселка Мнимого. Это означало успешные переговоры с числянками. Меня прямо на перроне вокзала охватил сильный озноб, ноги стали ватными и непослушными. Оцепенение длилось не больше трех секунд, затем все прошло так же неожиданно, как и началось.

Я в первый раз отчетливо почувствовал, что мое личное участие в акции не за горами, и меня могут послать к числянкам в любой момент. Обволакивающая, как туман, растерянность проникла в мою душу. Как я буду разговаривать с числянками? Да и о чем? Или, может быть, просто заниматься слиянием без всяких разговоров? Как-то пошло выглядит. А вдруг мне кто-то из числянок не понравится? Брезгливость может помешать слиянию? Мне самому эти рассуждения показались страшно кощунственными. Но не думать же об этом в последний момент? Еще не хватало прийти в дом к 1-й или, например, к 4-й и решать перед слиянием глобальные проблемы морали и нравственности. Я представляю, каких трудов стоило уговорить числянок на сливание с незнакомцем. А может у них с этим делом попроще? Без интеллигентских переживаний. Бац и готово. Чертов кружок. Занимался бы своей математикой и никаких моральных проблем. А если бы и вставали, то такие малюсенькие, что ни в какое сравнение не идут со вставшими сейчас в полный рост.