Акваланги на дне

Они – мать и сын – довольно часто обменивались записками. Дело в том, что мать Ромки работала на хлебопекарне, и смены у них были совсем-совсем неудобные. То с шести утра, то, наоборот, заканчивались в шесть утра. А днем или вечером занят Ромка, тоже дома нет. Так и не видятся целыми днями. А тут еще отец вторую неделю в море – гоняется на сейнере за дельфинами.

Мать грозится, что вот-вот бросит свою «проклятую» работу и уж тогда-то возьмет Ромку в «ежовые рукавицы».

Но Ромка– то знал, что это только угроза.

Скрипнула дверь, и на веранду осторожно вышла Оксана; была она все в том же халатике, в тех же тапочках, так что выглядела совсем-совсем обыкновенной, даже домашней.

– Сценарий будете читать? – спросила тихо.

Он кивнул.

– Возьмите, – девочка протянула сценарий, – я его брала, готовилась, мне брат ваш принес, Васек. Хороший он у вас.

Оксана вздохнула, присела на табуретку, взяла с подноса кусочек хлеба и стала жевать.

Ромка молча пододвинул к ней тарелку с творогом, банку с вареньем.

Все это она спокойно отодвинула и продолжала так же неторопливо жевать корочку. Ромка налил себе молока. Она жевала.

Он притянул к себе пустую чашку, для нее. Она перехватила чашку, закрыла ладонью. «Ну и не надо!» – решил он.

– А вы правда командир ЮДП? – спросила вдруг.

– Правда.

– А правда что-то случилось сегодня, да? – продолжала она спрашивать тихим мягким голосом. – И дядя Володя из города не вернулся, и Саврасов не прилетел, и пограничники часто ездили, и вас столько времени нет.

– Не знаю, – пожал он плечами.

– Конечно, если тайна… А правда, что это уже граница?

– Правда.

– Интересно… – сказала задумчиво. – Вот у нас в сценарии тоже происходит такое, что даже страшно… Шпионы… Тревога… – И вдруг спросила: – А девочек вы в отряд принимаете?

– Нет.

– И у нас в сценарии тоже в отряде ЮДП только мальчишки. А меня бы приняли, если бы я захотела?

Он не ответил.

– Если бы я захотела, – продолжала она, – то бы приняли. Я бы вас всех уговорила. Мама говорит, что я умею любого уговорить. И тебя бы я уговорила, – перешла вдруг на «ты», – что из того, что ты командир…

– Ну ладно, – приподнялся Ромка, – я пошел, пора спать.

Девочка словно и не расслышала.

– А наверное, страшно увлекательно, вот у вас в отряде, да? Заманчиво?

«Заманчиво, – подумал он, – посадить бы тебя за „носы“ да „уши“… Так через пять минут бы завыла. Сразу бы стало „заманчиво“».

– Все-таки, должно быть, очень интересно, – вздохнула девочка.

Разубеждать ее он не стал, молча пошел к себе. Она вдруг громко рассмеялась и тут же испуганно замерла, смешно закрыв рот ладошкой, – вспомнила, что уже все спят.

– А что, – сказала шепотом, но весело, – здорово я вас утром разыграла?

– Почему это разыграла?

– Ну да, вы такие были все обалдевшие. – Она беззвучно смеялась. – Честное слово… Это же я нарочно в костюме своей роли хожу… ну, из картины. Это я привыкаю и к костюму и к характеру. Понимаешь? У меня совсем-совсем другой характер. Мама говорит, что я тихая. А по роли мне надо, наоборот, быть не тихой.

– Громкой, – насмешливо сказал Ромка.

– Ага, – поспешно согласилась она, – ну, такой хитрой, даже кокетливой, говорит режиссер. И, он говорит, ты должна привыкнуть к характеру своей героини. И костюм этот надо обнашивать, чтобы он, понимаешь, в кино не чужим костюмом был, а своим, понимаешь, обычным. Вот я обнашиваю и привыкаю. Здорово, да?

Ромка согласился. Действительно, здорово. А он даже не знал, что в кино так бывает.

– Вот видишь, я тебя уже уговорила, – говорит весело Оксана и тут же становится сразу важной и гордой. – Спокойной ночи, – пренебрежительно роняет она и удаляется к себе в комнату.

Ромка прочитал сценарий сразу, запоем, и долго потом не мог уснуть, переживая увиденное – не прочитанное, а именно увиденное в этой толстой большой книжке в бумажном переплете.

Уже выкатилась огромная сверкающая луна и остановилась, замерла над зубчатым силуэтом далеких гор.

Уже высыпали звезды, и засверкало, заискрилось южное небо.

Уже смолк оркестр в парке дома отдыха «Шахтер». Только где-то далеко-далеко слышна была музыка, бухали пушки да строчили пулеметы – в летнем кинотеатре заканчивалась военная картина. Но вот смолкли и эти звуки.

Остались только звезды, луна и цикады.

Часть вторая. АКВАЛАНГИ НА ДНЕ

Разбудил Ромку тревожный стук в стекло.

Он непонимающе смотрел на Степу, который деловито забирался в распахнутое окно.

– Зову-зову, кричу-кричу! – Бараболя устраивался на узком подоконнике. – И здоров ты спать!

– А что случилось?

Ничего такого не случилось, просто Андрея, старшего брата Степы, как призывника вызвали сегодня в военкомат и вместо него с отцом в море должен идти он, Степа.

– Я выбываю, – предупредил он, – теперь у тебя слева Тимка будет. Понял?

Ответить Ромка не успел – со стороны причала загудела сирена малого сейнера.

– Зовут, – испуганно сказал Степа, – пока.

Он сполз с подоконника.

– Буду вечером, – донеслось уже из сада.

Словно торопя именно Степу, сирена загудела еще настойчивей и глуше.

Рыбаки уходили в море, начинался рабочий день.