Аквамарин (часть 2): по моим правилам

Снова в путь, теперь ее рука переместилась на его бедро, и Лив провела ноготками по брючной ткани от колена к началу ноги, впиваясь со всей своей страстью и яростно закусив губу… Джонни выдохнул и жестко перехватил ее руку, посмотрев на нее черными глазами – в ее глаза, на ее губы, ниже, ниже, по шее к груди, к животу, к ногам… Она видела, как тяжело ему было держать себя в руках, и ликовала…

– Черт возьми, Оливка! – воскликнул он и, убрав ее руку ей же на бедро, достал из кармана телефон и куда-то позвонил. Лив слушала его, пребывая в огненном тумане, почти не понимая того, что он говорит, однако, кое-какие слова все-таки донеслись до ее уха:

– Привет, Марти! – весело сообщил Джонни в трубку, и девушка вздрогнула, совсем забыв о том, что за ними следом по пятам ехала машина с ее охраной. – Слушай мою команду: дуйте в отель и ждите нас там, мы будем через полчаса. Усек, дружище? – Джонни с веселой улыбкой послушал ответ и положил трубку, посмотрев в зеркало заднего вида.

«Фольксваген»-преследователь довольно ловко и быстро выехал на встречную полосу и, обогнав «Ягуар», быстро умчался вперед, через пару секунд исчезнув за поворотом.

Лив еще больше расширила глаза, уставившись на Джонни и совсем перестав дышать… или, наоборот, она дышала слишком часто…

Третий светофор. Они одновременно отцепили ремни безопасности и бросились друг к другу, не замечая того, что машина стоит на перекрестке, не замечая недовольства подъезжавших сзади водителей, которым приходилось объезжать никак не желающий сдвинуться на зеленый свет черный «Ягуар», но ничего из этого не стоило того самого поцелуя…

Джонни снова грубо и страстно целовал ее, горячо, жадно лаская то верхнюю губу, то нижнюю, и Лив просто умирала от бешеных вспышек в своей голове, от пульсации крови по всему ее телу, от того, с какой яростной силой его руки ласкали ее тело… Она не могла дышать, как же жарко, где же кислород, она же умрет без него… И сама не замечала, как отвечала Джонни с той же страстью, тем же безумным огнем, как она с силой тянула его к себе за рубашку, ближе, ближе, мечтая оказаться в его объятьях, прижаться к нему как можно крепче, ощутить, как горит его тело… А он продолжал целовать ее губы, ее пылающие щеки, страстно оттягивая ее голову назад за волосы, чтобы открыть для себя ее нежную шею и целовать с еще большей страстью и напором…

Вспышка, вспышка… Джонни быстро перелез на заднее сиденье, потянув ее за собой, и она послушно последовала за ним, наконец, получив то, о чем так долго мечтала: доступ к телу. Поцелуи, поцелуи, все настойчивее, все требовательнее, Лив сходила с ума, утопала в обжигающем, головокружительном безумии, слыша только его бешеный стук сердца, чувствуя только эти грубые, огненные прикосновения, только его губы на своей коже… Вспышка, вспышка… Платье задралось уже дальше некуда, она умирала от его бешеных ласк и стонала, задыхаясь в собственном фейерверке… Руки – бедра, руки – грудь, губы, губы…

Но кое-что не давало ей покоя… Вспышка, вспышка, вспышка… И почему они не могли потерпеть до отеля?.. Утопая в его ласках и совсем теряя контроль, Лив все же заметила, заметила, каким жестким и обжигающим он был… Не как обычно. Не как всегда…

– Джонни… – еле слышно выдохнула она ему в губы, но он лишь качнул головой, посмотрев на нее желанными глазами, показав всем своим видом, что не собирается тормозить. – Джонни…

Но она должна знать…

Джонни вопросительно и нетерпеливо поднял на нее свои черные, сияющие страстью, глаза и с трудом вздохнул.

– Что с тобой?? – тихо шепнула она, часто-часто дыша и все теснее прижимаясь к нему, как будто испугавшись, что он уйдет.

Джонни ухмыльнулся и горячо шепнул ей на ушко, сжав рукой ее бедро:

– Оливка, ты глупышка. Я люблю тебя, моя девочка, и, по-моему, это отличный предлог к тому, чтобы…

Лив вздрогнула. Она все поняла, все поняла. «Моя девочка»… Джонни почти никогда так не говорил… Так говорил Макс. Она посмотрела на него и нежно улыбнулась.

– Это ты придурок, Джонни! Тебе не нужно доказывать мне, что ты лучше, чем он. Я это и так знаю. Для меня ты – самый лучший из всех, я выбрала тебя не просто так, а потому что люблю больше жизни, понимаешь? Тебе нечего бояться. – и она нежно поцеловала его, чувствуя, как он облегченно выдохнул, как потихоньку уходит дикая и необузданная энергетика, сменяясь такой привычной теплой и нежной, но от этого не менее страстной и не менее любимой, той, которая и дарила Лив жизнь. И, пока дело не зашло слишком далеко, Лив снова отстранилась от него и возмущенно прошептала, глядя в теперь уже недовольные заминкой глаза:

– И кстати говоря, с чего это ты решил, что я не ревную, когда ты при мне строишь глазки всяким там цаплям и вампирюгам не первой свежести?? Если я не кидаюсь на них с диким криком и не ломаю им носы или не выдавливаю глаза, то это вовсе не значит…

– Правда? – счастливо, как мальчишка, просиял Джонни. – Оли-и-ивка… Ты хоть понимаешь, что ты со мной делаешь???

Снова поцелуи, жаркие объятия, платье Лив летит куда-то на переднее сиденье бесформенным комком былой роскоши…