Аквамариновое танго

Антуан Лами и его семья – жена и взрослый пасынок – жили в просторном особняке, расположенном в восьмом округе Парижа. Елисейские Поля, сад Тюильри и Лувр – до всего этого великолепия было рукой подать, как, впрочем, и до вокзала Сен-Лазар, недалеко от которого миллионер нашел свою смерть – или, скорее, она нашла его, потому что он-то уж точно ее не искал.

В гостиной, куда лакей проводил гостей, Амалии сразу же бросилась в глаза великолепная резная мебель и дорогие старинные веера в застекленных рамах. Пожалуй, единственной диссонирующей ноткой был портрет самодовольного господина, губастого и несколько пучеглазого, который снисходительно взирал со стены на посетителей.

– Это Лами, – пояснил комиссар.

Но тут дверь растворилась, и на пороге показался блондин лет тридцати или чуть более того. У него был срезанный подбородок, фигура человека, который занимается спортом, и светлые, довольно близко поставленные глаза. Взгляд их обежал комнату, на мгновение задержавшись на Амалии, которая скромно держалась позади своих спутников.

– Мсье Ансельм, я комиссар Бюсси. Это инспектор Лемье и моя помощница. Она будет записывать наш разговор.

– Рад познакомиться с вами, баронесса Корф, – спокойно промолвил Эрнест, обращаясь только к Амалии, – хотя мне жаль, что нам приходится встречаться при таких обстоятельствах. – По его губам скользнула легкая улыбка.

…Когда они ехали сюда, комиссар успел кое-что рассказать об Ансельме, представив его как игрока, прожигателя жизни и довольно никчемного малого. Однако по всему выходило, что Бюсси сильно недооценил Эрнеста. Такие люди, подумала Амалия, только с виду ничего из себя не представляют, а на самом деле… На самом деле будет чудом, если им удастся вытянуть из него больше, чем он изначально вознамерился им рассказать.

– Прошу вас, присаживайтесь, – сказал Эрнест. – Насколько я понимаю, наш разговор будет долгим, – и он снова улыбнулся, обнажив безупречно ровные зубы.

Бюсси так и подмывало спросить, кто сообщил Ансельму о том, что в деле участвует баронесса Корф, но тот наверняка ушел бы от ответа. Впрочем, был это Майен или кто-то из Делотров, какая разница?

– Полагаю, вам известно, о чем я хочу с вами говорить, – начал Бюсси.

– Пока – нет, – спокойно ответил Эрнест, и в его голосе прозвенела насмешка, которую он даже не дал себе туда скрыть.

Комиссар нахмурился, и Амалия решила, что настала пора взять дело в свои руки.

– Вам известно, как был убит ваш отчим? – спросила она.

– Разумеется. Все подробности были в газетах, кроме того, вчера месье комиссар любезно просветил нас. – В словах Эрнеста не было и намека на иронию, но тем не менее каждая его фраза воспринималась как утонченное издевательство.

– Нас?

– Меня и маму. У нее случился нервный срыв, пришлось вызывать врача… – Эрнест дернул углом рта.

– Случившееся было для нее большим ударом?

– Да. Это вас удивляет?

– Значит, Антуан Лами был хорошим мужем?

– До некоторой степени – да. Щедрый, неглупый, вполне привлекательный мужчина…

– И богатый, – не удержался от колкости Бюсси.

– Полагаю, вам неизвестно, что по-настоящему он разбогател уже после того, как женился на моей матери, – холодно ответил Эрнест.

– Когда они поженились, кстати? – спросила Амалия.

– В 1908 году.

– То есть вы были еще ребенком? И как вы приняли своего нового отца?

– Ничего против него я не имел.

– Вот как? А мне доводилось слышать обратное.

– Тогда я ничего против него не имел, – с нажимом проговорил Эрнест, и его глаза колюче блеснули. – Позже я, разумеется, понял, что он далеко не ангел.

– Вам было известно о его пристрастиях?

– Он их и не скрывал.

– И от вашей матери тоже?

Эрнест Ансельм вздохнул.

– По правде говоря, я делал все, чтобы ей как можно меньше было известно, – наконец проговорил он. – Но…

– Она все узнавала от других, не так ли?

– Я пытался убедить ее, что это сплетни.

– Одним словом, отчим сильно осложнял вашу жизнь?

– Если вы ведете к тому, что моя мать могла его убить, то зря, – ледяным тоном промолвил Эрнест. – Поначалу, конечно, она страдала от его выходок, но потом привыкла.

– Вашу мать никто не обвиняет, – вмешался Бюсси. – Мы полагаем, что убийство вашего отчима связано с совершенно другим делом.

– Тогда с него и надо было начинать. Разве нет?

Теперь он глядел на гостей уже с нескрываемым вызовом.

– Хорошо, будь по-вашему, – сказала Амалия. – Расскажите нам о смерти Лили Понс.

– Что именно вас интересует? – Тон Ансельма стал на несколько градусов холоднее.

– Вы находились в замке Поршер, когда она умерла. Как вы узнали о ее смерти?

– Утром Савини не могла до нее достучаться. Дверь была заперта, мадам не отзывалась. В конце концов Савини вызвала мужа, и он взломал дверь.

– Вы присутствовали при этом?

– Разумеется. Мы все встревожились, хотя никто из нас не верил, что произошло что-то серьезное. Но когда мы вошли, то сразу увидели Лили. Она лежала на постели мертвая. В ее руке был револьвер.

– Она оставила какую-нибудь записку?

– Мы ничего не нашли.

– Спальня Жана Майена находилась рядом со спальней Лили. Как получилось, что он не слышал выстрела?