Акварель для Матадора

— Да, невесте… Вы слушаете мой телефон?

— Бывает, Лёня… Её, значит, Жюли зовут?

— Что-то ты, Глеб Егорыч, не туда гребёшь.

— У меня, Лёня, бабу украли.

— Сочувствую. Только я не думаю, что мой гость…

— Говори фамилию, Лёня, не дури.

— Нет, Глеб.

Крашенинников почти лёг на стол, стараясь достать дальний шар.

— Ты к трупу приедешь, Лёня. Не будет у тебя Жюли…

Рука сорвалась, кий скользнул по шару. Крашенинников посмотрел на Матадора не столько со страхом, сколько с изумлением.

* * *

У стойки паспортного контроля Игорь Кузнецов , которого отныне звали Майклом Майлсом, прощался с чёрным человеком Максимом.

— Нормально, — говорил Максим. — Отдыхай. Раз в месяц давай знать о себе по женевскому номеру… Будет нужно, я тебя найду.

— Ты так разговариваешь со мной, — смущённо сказал Игорь, — будто я подписал с тобой навечный контракт…

— Бздишь, значит?

— Ну… Можно и так сказать.

— А ты не бзди, — улыбнулся Максим. — Если что и будет, так деловые предложения.

Игорь вздохнул.

— С отцом я поговорю, всё объясню. Ваш сын, скажу, выполняет ответственное задание Родины. Ты ему звякни как-нибудь. А голову-то резать Янаулову?

— Не знаю… — растерялся Игорь. — Голову? Нет-нет, голову резать не надо.

— Смотри… Так что, совсем его не трогать или всё же пришить? Сука-то он, конечно, редкая.

— Сука редкая, — согласился Игорь.

— Я бы пришил, — сказал Максим. — Такого говнюка не пришить, всю жизнь потом жалеть будешь. Но у меня нет повода. Вот если ты меня попросишь — я с удовольствием…

— Ну, если с удовольствием… — промямлил Игорь.

— Лады, — Максим протянул руку, — Всё, я бегу. Не грусти, Майкл. Оттягивайся, а там жизнь сама подскажет, как быть.

Игорь хотел ответить, но не успел: чёрный человек Максим словно провалился сквозь землю.

Максим заметил, что с балкона второго этажа на него смотрит мужчина с коротким шрамом на правой щеке.

— Буква «И», — объявил генерал Барановский, — Изобретатель. Капитан, пожалуйста…

— Я производил поиски только среди сотрудников научно-исследовательских учреждений. И пока только по одному признаку: соответствие темы научной работы формуле аппарата, известного нам как Акварель. Следует также заметить, что в полном объёме эта формула нам до сих пор неизвестна. Сочетание элементов и технология… — начал основательный Шлейфман.

— Короче, Склифософский, — остановил его Барановский.

— Короче, у меня есть список из шести человек. Шесть научных сотрудников мужского пола, которые могли — подчёркиваю, только могли! — заинтересоваться той задачей, какая была поставлена перед изобретателем Акварели. Трое из них уже находятся под оперативным наблюдением, отслеживаются связи…

— Народу всё равно не хватает, — признался генерал Барановский, — Хотя нам и так уже прикомандировали пятнадцать человек.

— Разрешите продолжать, господин генерал? Ещё одного я сегодня видел в архиве его НИИ. Некий Игорь Кузнецов. Довольно нескладный молодой человек с маленькой русой бородкой. Увидев меня, переполошился.

— В круглых толстых очках парень? — подал голос Матадор.

— Да, — удивился Шлейфман, — А ты откуда знаешь?

— Привычка грызть пальцы?

— Да, — ещё больше удивился Шлейфман. — Так ты с ним знаком, что ли?

— Такого человека я видел сегодня в Шереметьево, — сказал Матадор, — Он стоял в очереди на паспортный контроль…

Матадор пребывал в мерзейшем расположении духа. «По пункту „А"», как выражался Барановский, то есть по по поводу Арины вестей никаких не было. Выбив из Крашенинникова в Шереметьево нужную фамилию, Матадор вдруг увидел у стойки контроля человека, о котором неотрывно думал уже несколько дней. Он был безвещей и, похоже, провожал именно изобретателя Кузнецова. Как странно всё сходится.

Матадор увидел у стойки человека, бросился к лестнице.

Но тут дали о себе дать две бессонные ночи с перерывом на тяжёлый героиновый сеанс. Матадор рухнул на бетонный шереметьевский пол…

— Рундуков, представьте списки всех пассажиров, которые проходили в это время паспортный контроль… — генерал прикурил «Приму» от «Примы». — Похоже, с изобретателем у нас возникают проблемы… Ладно, поехали дальше. Может, попозже майор Малинин вспомнит, что ещё он видел…

Матадор едва поверил ушам. Генерал почти открыто намекал, что Матадор чего-то не договаривает. Интересно, а догадывается ли генерал, чего именно не договаривает Матадор?

Но что было по-настоящему странным: последние сутки Матадора не покидало ощущение, что и генерал что-то скрывает.

Что? И зачем?

— Буква «М». Маска.

Да, любопытно. Во всей этой горячке Матадор так и не расспросил у Сафина, что же он выяснил про маску.

— Информации, честно сказать, немного, — несколько виновато произнёс Сафин, — Маска с таким или очень похожим рисунком используется в ритуальных целях отдельными южноафриканскими племенами. А именно для ритуала казни с помилованием. Подписали человека к вышке, всё решили, могилку выкопали или как у них там… А перед самой казнью какой-нибудь демон говорит, что человека нужно пощадить. Тогда они проводят весь спектакль, как если бы собирались убить человека, но в конце концов этого не делают. Матадор громко икнул.