Аквариум. Геометрия хаоса

«Моё реальное сотрудничество с “Аквариумом” началось в тот момент, когда я забрёл в комнату за сценой и обнаружил там Борю и Джорджа, пытавшихся записать первый трек “Искушения”, — рассказывал мне Армен Айрапетян. — Быстро выяснилось, что я понимаю в аппарате куда больше, чем эта парочка. Поэтому я был торжественно назначен “аппаратчиком Маратом” и оставался им ещё несколько лет. Меня удивило, что Боб и Джордж абсолютно не спорили — было ощущение, что они полгода готовились к записи и обсудили заранее все детали. Во-вторых, на качество им было наплевать — можно фальшивить, сбивать ритм, путать слова. Поэтому никаких дублей они не делали, разве что если плёнка порвется или микшер сдохнет. И наконец, мы втроём получали огромное удовольствие от процесса. Результат я проверил на родственниках. Они мужественно терпели, но композиция “Я — шизо” окончательно добила всех, и мне было приказано выключить магнитофон под угрозой выселения».

***********************************************

С течением времени создатели «гимнов деконструкции» сошлись во мнении, что записи, сделанные на примате, «принадлежат не музыковедению, а этнографии». Другими словами, «их можно изучать, но нельзя слушать».

По этой причине альбом «Искушение святого Аквариума» практически не распространялся — отчасти потому, что процесс записи значил для создателей гораздо больше, чем резонанс. К тому же вскоре оказалась утерянной обложка (огромное лицо с бородой, образующей потоки воды), нарисованная художником Русланом Судаковым, который произносил на записи концептуальное заклинание: «Что за дела?»

«Вся сессия носила спонтанный характер, — вспоминал Джордж. — Мы издавали кошмарные звуки, крутили плёнку… В общем, веселились как могли. Большинство знакомых выпадало в осадок и вообще не понимало, что это такое. И только немногие выдерживали испытание прослушиванием».

Или вот ещё один показательный момент. Когда в 2001 году звукозаписывающая компания «Триарий» рискнула выпустить «Искушение святого Аквариума» на компакт-диске, на задней стороне обложки чуть ли не кровью были начертаны ключевые слова: «Качество звука соответствует обстоятельствам записи».

«У нас был очень простой подход: два похабных магнитофона и такой же микшер, — рассказывал Гребенщиков. — Через полгода после этой сессии я показал наш микшер одному знакомому, который поглядел на него и ахнул: “Как вы на нём писались, если у него нет проводов на выход и там не с чего снимать сигнал?” Однако Марат на этом микшере идеально записал “Искушение”. Это была чисто аквариумовская мистика».

Любопытно, что спустя вереницу эпох многие критики станут относиться к этому «путешествию в другую реальность» с неподдельным уважением. Одни будут называть альбом «истинной ностальгией по подлинности». Другие начнут утверждать, что «современное глухое звучание “Искушения”, возможно, делает его только лучше, а музыка кажется совершенно потусторонней».

Безусловно, этот странный опус, в котором чудился неразгаданный объём, был сделан исключительно для посвящённых: «Мой ум сдох ранней весной, когда в саду распустился куст, / И в свете луж нашёл я ответ: мой ум сдох, его больше нет».

Через десять лет Борис признавался, что долгое время рок-группа казалась им с Джорджем несуществующей, до тех пор пока они не создали первый альбом. «Маленькие чёткие звуки» — такое было определение «Аквариума» году в семьдесят третьем.

«Тогда я был совершенно счастлив, — пытался отшучиваться Гребенщиков. — Потому что чувствовал себя человеком, который не зря прожил жизнь, и теперь может покоиться с миром. Именно потому, что мы записали настоящий альбом, с обложкой и концепцией».

Вспоминается, как позднее Гуницкий откровенно рассказывал: «К нам приходили какие-то люди, какие-то девочки, и в одном месте даже слышен их визг. Та жизнь, которая бурлила вокруг нас, и отразилась на записи “Искушения”». Прозвучало это настолько убедительно, что Джорджу нельзя было не поверить.

С другой стороны, признаюсь честно — из этих «песен в пустоту» ни одной мелодии «забрать с собой в жизнь» мне не удалось. Отчасти потому, что поиски «психоделического Грааля» у раннего «Аквариума» казались предельно абсурдными. Чего только стоил их поэтический манифест «фамилия — это субстанция, функциональная активность которой равна единице»? Вопрос, конечно, риторический, я понимаю…

«В любом случае такого ещё никто не делал, — утверждал критик и музыкант Алексей Рыбин в “Иллюстрированной истории “Аквариума”. — Ближе всех к этому подошли московские художники, объединившиеся в группу “Мухоморы”. Но они просто составляли коллажи из фрагментов эстрадных песен и собственных абсурдистских стихов. А “Искушение” всё-таки было альбомом, записанным музыкантами».