Аль-Каида

В Алжире военный переворот 1992 года предотвратил приход к власти исламистов Фронта исламского спасения в результате выборов, на которых они одерживали победу. В следующем году бен Ладен послал Кари Эль-Саида, члена шуры [51]

«Аль-Каиды», в Алжир, чтобы установить контакт с предводителями Фронта, скрывавшимися в горах. В то время алжирские исламисты оказывали давление на непопулярное военное правительство, чтобы вынудить его начать переговоры. Эмиссары бен Ладена передали им сорок тысяч долларов. Они предупредили, что нужно больше уповать на джихад, чем на политику, которая является грехом против Аллаха. Не может быть и речи о компромиссе с правительством неверных. Единственный выход — война за веру. «Столь убийственные аргументы просто шокировали нас», — вспоминал Абдулла Анас, один из участников движения исламского сопротивления. На сторонников переговоров с правительством оказывали сильнейшее давление другие джихадисты.

Молодые бедные алжирцы, преимущественно горожане, вступали под знамена Исламской вооруженной группы (GIA). В следующие пять лет они ввергли страну в кровопролитие. Движение проповедовало путь непримиримого ислама. Фанатики начали с убийства всех немусульман, особое внимание уделив католическим священникам, монахиням, дипломатам, интеллигентам, феминисткам, врачам и бизнесменам. По логике исламистов, демократия и ислам — несовместимы. Следовательно, всякий человек, взяв бюллетень для голосования, выступает против веры и подписывает себе приговор. В черные списки попадали те, кто работал в государственных учреждениях, например в общеобразовательных школах. Только за два месяца 1994 года были убиты тридцать учителей и чиновников, подожжено 538 школ. От рук террористов часто гибли и простые бедные селяне. Эти зверства подробно описывались в еженедельной газете «Аль-Ансар», печатавшейся в Лондоне. Заголовки говорили сами за себя: «Благодарение Богу, мы перерезали сегодня 200 глоток» или «Наш брат обезглавил своего отца во славу Божию». Религиозный фанатизм достиг апофеоза в декларации, осудившей все население Алжира. Определение Исламской вооруженной группы было бескомпромиссным: «Нет нейтральных в войне, которую мы ведем. Кто не с нами — те отступники и предатели. Они заслуживают смерти».

Даже бен Ладен содрогнулся — не столько от насилия, сколько от осознания, что мировое исламское сообщество, видя подобные зверства, отшатнется от их движения. Он призвал способствовать «улучшению имиджа джихада». Когда предводители группы прибыли в Хартум, чтобы попросить денег, он упрекнул их в безрассудстве и призвал быть «более гибкими» со сторонниками демократии, которых он считал совершенно «безвредными». Бен Ладен был настолько разгневан, что вообще отказался им помогать. Те сорок тысяч долларов, которые он передал ранее, залили страну кровью и поставили ее на грань катастрофы. Более ста тысяч человек погибли в огне алжирской гражданской войны.

В конце 1993 года по всему Хартуму поползли слухи, что один из суданских генералов взял под контроль черный рынок урана. Бен Ладен был заинтересован в приобретении радиоактивных материалов, которые бы придали больше веса его международной террористической организации. Он сотрудничал с суданским правительством в разработке химического оружия, которое должно было быть использовано против христианских повстанцев на юге страны, и одновременно контрабандой ввозил оружие из Афганистана на транспортных самолетах «Судан эйруэйз». Он купил американский реактивный самолет Т-39 специально для перевозки «Стингеров». При слове «уран» кровь ударяла ему в голову. Он немедленно послал Джамаля аль-Фадля договориться о цене.

Фадль признался, что стал третьим человеком в иерархии «Аль-Каиды», поклявшимся в верности лично бен Ладену. Он был юрким и проворным спортсменом, центральным нападающим в футбольной команде бен Ладена. Он всегда улыбался и часто заливался громким лошадиным хохотом, что было непривычно для окружающих. Как и многие из ближнего окружения бен Ладена, он приехал для работы в «Аль-Джихаде» из Америки, где ранее трудился в филиале «ФБР» на Атлантик-авеню в Бруклине. Фадль был суданцем по происхождению и знал реальное положение вещей на тамошнем рынке. Бен Ладен настолько доверял ему, что поручил приобрести всю недвижимость для организации задолго до того, как сам появился в Хартуме.