Алая аура протопарторга

– Круто, круто… – с уважением молвил полковник. – И главное, всего ведь полчаса допрашивали, даже меньше!…

Он отложил протокол и, не слезая со стола, повернулся к волосатику. Выкатив глаза, тот с безумной надеждой смотрел на своего избавителя. В жесткой бороде сияли слезы.

– А ну-ка оставьте меня с ним минут на десять…

Сашок и Павлик беспрекословно повернулись и вышли. При помощи нехитрых колдовских приемчиков они, конечно, запросто могли бы подслушать беседу боготворимого ими Николая Саныча с задержанным, но, разумеется, не посмели. А жаль. Половину бы иллюзий как ветром сдуло…

– Виталя… – позвал полковник, дождавшись негромкого лязга железной двери. – Так когда ты виделся с Африканом?

– Позавчера в ночь… – просипел горлом доморощенный провокатор.

– Почему не сообщил?

Кудлатая башка бессильно упала на грудь.

– Понятно… А на площадь зачем выперся? Африкан велел?

– Нет… Сам…

– Да ты что? Это за каким же лешим?

– Подначил он меня… И на колдунов я в обиде…

– А на колдунов-то за что?

– Дом сломали… Обещали сразу же в новый переселить – не переселили… – Эх, Виталя-Виталя… – с упреком сказал полковник. – А ко мне обратиться?… Ну вспомни: было хоть раз, чтобы ты попросил, а я тебе не помог?…

Подавив рыдание, Виталя вскинул мохнатое, как у домового, личико. Наслезенные глаза обезумели. Пористый кончик носа побелел. Не иначе – гордыня обуяла…

– В содеянном – не раскаиваюсь!… – Голос Витали, по идее, должен был окрепнуть, зазвенеть, но вместо звона вышел скрип. – Знал, на что иду, и готов на любую расплату!…

– А в чем тебе раскаиваться-то?… – удивился Выверзнев. – Мы, собственно, так все и планировали, только с другим исполнителем. Сработал ты чисто, даже вон карниз универмага перезвездить сообразил… А расплата – как обычно… – Полковник вздохнул, слез со стола и запустил руку во внутренний карман пиджака. Вынул пачку, отлистнул несколько зеленых бумажек, извлек ведомость. – Распишись вот здесь – и свободен… Понадобишься – дам знать…

Медленно и неловко Виталя поднялся с привинченного к полу сиденья. Пошатываясь, подошел к столу. Непонимающе взглянул на доллары, на ведомость, потянулся было за шариковой ручкой и вдруг замер. Ах, будь здесь Павлик с Сашком – уж они-то бы наверняка заметили, что аура Витали пошла пятнами! Да и полковник, хотя и не был колдуном, мог бы, кажется, обратить внимание на общую взвинченность провокатора. Однако в данный момент Выверзнева интересовали куда более важные проблемы: Африкан, странное поведение комиссии ООН, загадочный взрыв у подъезда «Ограбанка»…

– Да здравствует Пресвятая Революция!… – испуганным шепотом сказал Виталя. Затем дрогнувшей рукой ухватил еще не расколдованное орудие допроса и, всхлипнув от ужаса, одним судорожным движением свернул восковой куколке голову.

Отчетливо хрустнули позвонки, волосатое лицо страдальца нелепо вздернулось, оскалилось, выпучило глаза – и с этой-то жуткой гримасой бедолага черным длинным мешком осел на бетонный пол подвала.

Полковник поспешно прибрал ведомость, баксы – и кинулся к самоубийце, зная наверняка, что можно уже не кидаться… Перелом позвоночника, да еще и у основания черепа?… Нет, безнадежно…

– Ах ты, дурачок-дурачок! – удрученно произнес наконец Выверзнев, поднимаясь с колен. – Ну как же можно… так все принимать близко к сердцу!…

Сзади лязгнуло – гулко и негромко. Николай оглянулся. На железном пороге стояли, остолбенев, Павлик с Сашком. Молодые люди с ужасом глядели то на оскалившийся труп Витали, то на восковую куколку со свернутой головой, то на полковника…

– Медэксперта пригласите… – буркнул Выверзнев.

Долговязый Павлик сглотнул и кинулся выполнять поручение. Снова лязгнула дверь.

– Николай Саныч… – с запинкой вымолвил Сашок. – Это вы его?…

– Нет… Сам…

– А… А как теперь это оформить?…

Полковник задумался на секунду, взглянул на распростертое тело, поиграл желваками.

– Как-как… – расстроенно сказал он. – Его ж бабы из универмага били! Ну вот, стало быть, позвонок и сдвинули…

Каких-либо особых сложностей безвременно почивший Виталя контрразведке не доставил. Эксперт не глядя подмахнул акт, и тело отправили в морг. Все знали, что день прибытия комиссии ООН будет сумасшедшим. Отягощать его добавочными проблемами не хотелось никому…

К полудню сумасшествие обострилось… Очередной переполох возник сразу после окончания предварительной беседы, когда зарубежные гости, покинув Президентский Дворец, садились в машины, чтобы ехать в Чумахлу, где им должны были предъявить следы варварского артобстрела. Внезапно двое неизвестных в опасной близости от иностранцев начали применять друг против друга приемы кунг-фу. Когда же их повязали, выяснилось, что оба они глухонемые и что вовсе не драка это была, а жаркая полемика относительно галстука негра: от Кардена или не от Кардена?…

В двенадцать ровно Сашок не выдержал.

– Николай Саныч!… – жалобно возопил он, врываясь в кабинет. – У меня по списку одиннадцать лыцких провокаций! А на проспекте сейчас уже двадцать первая идет!…